Работа в Москве — Политический журналист: вакансии на Grubber.ru
Новостной корреспондент
Москва
компания:
Логирус
Обязанности: Подготовка в день не менее 1 расширенной новости с комментариями отраслевых экспертов. Не менее 4 эксклюзивных новостей в неделю. Проведение регулярных экспертных интервью с участниками рынка для получения эксклюзивных…
В закладки
Копирайтер
Москва
компания:
Eduson.tv
Eduson, продуктовая IT-компания (EdTech) с офисами в Москве и США, – ведущий сервис корпоративного онлайн-обучения. С 2013 года наши курсы прошли больше 390 000 сотрудников крупных компаний – от Coca-Cola и Mercedes-Benz, до Газпрома и…
В закладки
Эксперт АСУТП (Бизнес-направление промышленной автоматизации и метрологии)
Москва
компания:
Норникель
Вакансия открыта в ООО «Норникель Спутник» (дочернее общество ПАО «ГМК «Норильский никель») НАШИ ЗНАНИЯ — ВАШИ ВОЗМОЖНОСТИ «НОРНИКЕЛЬ СПУТНИК» СЕГОДНЯ: Уникальные и.
В закладки
Редактор в направление анализа данных
Москва
компания:
Яндекс Практикум
Яндекс Практикум — сервис онлайн-образования, где каждая и каждый найдёт в себе силы изменить свою профессиональную жизнь. Мы верим, что освоить новый навык можно только с помощью регулярных усилий и полного погружения в практику. Наша…
В закладки
Копирайтер
Москва
компания:
Аравия
Ведущий российский производитель профессиональной косметики приглашает принять участие в конкурсе на вакансию Копирайтер. Мы предлагаем: Официальное трудоустройство; Комфортный современный офис; Перспективы для профессионального роста и…
В закладки
Копирайтер
Москва
компания:
Ребреин
Здравствуйте, мы EdTech компания rebrain. Мы занимаемся онлайн образованием для специалистов в IT. С 2018 года нам удалось собрать одно из крупнейших сообществ IT специалистов в восточной европе. Каждую неделю мы проводим онлайн-вебинары с…
В закладки
Медицинский копирайтер
Москва
компания:
Tom Green Media
Требования: Опыт работы именно медицинским копирайтером…
В закладки
Корректор (удаленная работа)
Москва
компания:
АСТ, издательская группа
Обязанности: внесение корректорской правки в художественную, научно-популярную, детскую развивающую литературу, литературу по популярной психологии, переводные издания; проверка и корректирование сносок, заголовков, таблиц и рисунков;…
В закладки
Детский фотограф
Москва
компания:
Креативик Фото
Компания «КреативикФото» лидер на рынке креативной детской фотографии. Уже 12 лет мы занимаемся проведением профессиональных художественных фотосессий с декорациями и костюмами в дошкольных и начальных учебных учреждениях Москвы и…
В закладки
Копирайтер
Москва
компания:
Медиа Бизнес Солюшенс
Требования: высшее образование; релевантный опыт работы от 3-х лет; грамотная устная и письменная…
В закладки
Начинающий специалист без опыта
Москва
компания:
Альфа-Банк
Требования: …
В закладки
Копирайтер-администратор
Москва
компания:
Цветочная лавка Бизу
Ищем коммуникабельного человека с хорошими навыками письма и высоким уровнем грамотности, который возьмёт на себя внутренние и внешние коммуникации, а главное — будет развиваться вместе с нами и любить Бизу так же сильно, как и мы Если ты. ..
В закладки
Редактор новостной ленты
Москва
компания:
Информационное агентство Общественная сл
Требования: Грамотный русский язык Опыт работы на аналогичной должности не менее 3 лет Умение ориентироваться в новостной повестке…
В закладки
Копирайтер
Москва
компания:
Международная Академия Дополнительного П
Онлайн-академия EDPRO ищет копирайтера на частичную занятость (с 25 по 5 число ежемесячно) Наш идеальный кандидат: — с опытом работы в копирайтинге от 1 года;- с опытом работы в онлайн-образовании;-…
В закладки
Выпускающий редактор (Sputnik Литва)
Москва
компания:
Международная медиагруппа Россия сегодня
В редакцию Sputnik Литва требуется Выпускающий редактор русской версии. Обязанности: Работа с новостной лентой, мониторинг СМИ; Поиск инфоповодов по направлениям: Литва, Европа, Россия; Режиссура сайта, отслеживание…
В закладки
Ведущий редактор
Москва
компания:
Издательство МАНН, ИВАНОВ и ФЕРБЕР
МИФ давно вырос из рамок издательства: теперь у нас есть не только книги, но и мерч, курсы, мероприятия, а ещё свой интернет-магазин и развивающие медиа (блоги, соцсети, рассылки). Мы создаём пространство развития внутри компании и для…
В закладки
Корректор
Москва
компания:
БК Олимп
Требования: …
В закладки
Выпускающий редактор
Москва
компания:
Издательская группа ГЭОТАР-Медиа
Обязанности: ∙ разработка концепции издания ∙ организация редакционно-издательской работы при подготовке к печати научной и учебной литературы: постановка задач редакторам, корректорам, верстальщикам, внештатным сотрудникам редакции,.
В закладки
Редактор-корректор
Москва
компания:
СИНЕРГИЯ
Обязанности: Вычитка и редактирование материалов; Брифование держателей продуктов; Написание статей для сайтов по заданным темам; Коррекция текущих материалов на основе брифа от заказчиков; Организация взаимодействия с авторами,…
В закладки
Редактор-копирайтер в B2B
Москва
компания:
BI.ZONE
BI.ZONE — это продукты и услуги, которые помогают компаниям безопасно развивать бизнес в цифровой среде: защищаться от киберпреступников, выполнять требования регуляторов. Сейчас мы ищем редактора, который будет работать с объемными…
В закладки
Начинающий актёр кино
Москва
компания:
Рд Продакшн
КИНОКОМПАНИЯ приглашает начинающих актеров кино для дополнительного образования (актерское мастерство) и съёмок в рекламах, полнометражных фильмах и сериалах. Обязанности: Обучаемость Участие в съемках в качестве киноактера. Массовые…
В закладки
Финансовый контролер бизнес направления (Строительство, Девелопмент)
Москва
компания:
Черкизово, Группа предприятий
Вакансия открыта в непрофильном направлении бизнеса. Обязателен опыт работы в Девелопменте. Контроль бюджетного процесса, анализ фактических затрат, выявление и анализ отклонений. Контроль бюджетного процесса, анализ фактических затрат,…
В закладки
Бильд-редактор
Москва
компания:
АНО Национальные приоритеты
Обязанности: Подбор иллюстраций для материалов сайта (новости, статьи, лонгриды, фотогалереи) Цветокоррекция/ретушь и обработка иллюстраций до нужного формата/размера Работа с фотобанками, стоками, фотоагентствами и фотографами. …
В закладки
Переводчик с русского на английский в крипто-проект
Москва
компания:
Мерлин АИ
Наши ключевые запросы: 1) Понимать за крипту и IT сферу. Иметь личный опыт пользования. Иметь интерес к тебе 2) Работать в связке с сммщиком и копирайтером 3) Переводить тексты на англ язык сохраняя маркетинговые смыслы 5) Уметь переводить…
В закладки
Ответственный секретарь
Москва
компания:
ПРОИНВЕСТЛАЙН
Некоммерческая организация «Институт стратегий развития» приглашает на работу Ответственного секретаря Обязанности: Организация и проведение семинаров,заседаний, встреч, подготовка документов к проведению и по результатам…
В закладки
Райтер
Москва
компания:
Театральный музей им. А.А. Бахрушина, ФГ
Обязанности: создание текстов в различных жанрах (доклады, приветствия, поздравления, статьи и т.д) сбор информации для написания текстов систематизация работы с поздравлениями, создание и ведение базы дат и событий …
В закладки
Повар (без опыта с обучением)
Москва
компания:
Кронос
Требования: Ответственный подход к работе; Опыт работы не требуется;.
В закладки
Предметный фотограф
Москва
компания:
Гестальта Медиа
Требуемый опыт работы: 1–3 года Частичная занятость, гибкий график Мы рекламное агентство «Гестальта Медиа» Ищем фотографов для предметной съемки товаров одного из крупных гипермаркетов, для постоянного сотрудничества. Опыт…
В закладки
Руководитель бизнес-направления
Москва
Торговая компания (эксклюзивный дистрибьютор ТНП) приглашает на работу на должность Руководитель бизнес-направления Обязанности: Поиск перспективных производителей (импорт Европа, Азия) по направлению, проведение переговоров и заключение…
В закладки
Фотограф — бильд редактор
Москва
компания:
Царьград медиа
Обязанности: Фотосъемка; Подбор фото и видеоматериалов к материалам, размещаемым на сайте, ретушь, цветокоррекция; Работа с библиотеками изображений, фотоархивом; Создание фотоколлажей, инфографики; Дизайн баннеров,e-mail рассылок,. ..
В закладки
Правила работы журналиста, который пишет на социальные темы
На конференции «ЗаЧем будущее социальной журналистики?», которая проходит сегодня в центре «Благосфера» в день 25-летия Агентства социальной информации, эксперты дискуссии «Должен ли журналист помогать? Ожоги социальной журналистики» обсудили этические моменты работы социального журналиста.
Александра Захваткина·НКО-сектор·24.10.2019
Фото: Вадим Кантор / АСИМодератором дискуссии выступила журналист и ведущая программы «Чувствительно» на радио «Эхо Москвы» Ирина Воробьева.
Ирина Воробьева. Фото: Вадим Кантор / АСИСделать читателям интересно
Рассказывать о будничных социальных историях сложно, говорит Наталья Лосева, заместитель главного редактора МИА «Россия сегодня».
«Либо ты скатываешься в жалость, либо вызываешь у аудитории чувство вины. Нужно делать такие проекты, чтобы людям было интересно и чтобы эмпатия была естественной», — считает Лосева.
«Мы придумали VR-проект «Слепые в большом городе» в формате виртуальной реальности. Пригласили троих тотально незрячих москвичей, и с их помощью пытаемся рассказать и показать, как ощущает себя незрячий человек, живя в большом городе. Получилось очень любопытно, причем никакой душераздираловки: герои проекта шутили, прикалывались и не говорили, что отсутствие зрение – это недуг. Для нашей команды социальные проекты – это попытка найти правильный язык и использовать новый формат, чтобы продать аудитории не очень хорошо продаваемую тему», — рассказала Лосева.
Фото: Вадим Кантор / АСИ«Не навреди»
Задача и фондов, и журналиста – помнить во время работы про принцип «не навреди», уверена Оксана Орачева, директор благотворительного фонда В. Потанина.
«Если ты профессионал, ты всегда это помнишь, на уровне подсознания. И всегда исходишь из этого принципа и не делаешь материал просто ради хайпа».
«Мне кажется, фонды уже «переросли» то время, когда хотели, чтобы о нас писали так, как нам хочется. Фонд ничем не отличается от любой другой организации. Тем более написать так, как ему хочется, фонд может у себя в социальных сетях, сейчас для этого есть все возможности», — продолжила она.
Оксана Орачева. Фото: Вадим Кантор / АСИПо мнению Орачевой, для благотворительных фондов профессиональная журналистика ценна тем, что она помогает посмотреть на себя критически, задать самим себе неудобные вопросы. Часто сотрудники фондов настолько вовлечены во внутренний рабочий процесс, что не замечают чего-то важного. Ценность журналиста – помочь им посмотреть на себя со стороны, а не просто рассказать историю. Может, журналист и не решит проблему, но поможет в ней разобраться.
Текст: журналистский или фандрайзинговый?
Часто текст о работе какого-либо благотворительного фонда или общественной организации становится фандрайзинговым: журналистам кажется, что их задача – написать материал, который поможет НКО.
Софья Крапоткина, главный редактор межрегионального интернет-журнала «7×7», уверена, что во время создания материала журналист должен четко понимать, чьи интересы ему важнее: читателя или фонда.
«Часто бывает сложная ситуация: фонд считает, что публикация какой-то информации ему навредит, а журналист, напротив, — что поможет. Но журналист должен быть очень честным и не делать вид, что работает на аудиторию, когда работает ради интересов определенного сообщества», — говорит Крапоткина.
Сейчас, отмечает главный редактор, СМИ пытаются рассказывать уже не только про конкретные нужды фондов, но и объяснять людям, как в принципе работают НКО и почему фонды все равно нужно поддерживать, даже если прямо сейчас не происходит никакого сбора.
После завершенного сбора, безусловно, нужно написать о его результатах, уверена Елизавета Язневич, руководитель отдела исследований фонда «Нужна помощь» и проекта «Если быть точным». Но когда вы только анонсируете сбор средств на помощь кому-либо, эффективнее показывать ситуацию не в самом радужном виде.
Слева направо: Елизавета Язневич, Софья Крапоткина, Ирина Воробьева. Фото: Вадим Кантор / АСИ«Опыт издания «Такие дела» говорит: если рассказываешь историю с хеппи-эндом, деньги могут уже не пожертвовать. Но на этапе привлечения внимания и финансовой поддержки важно обозначить: хеппи-энд возможен, но при вашем участии», — говорит Язневич.
Как не переставать об этом писать
Проблема профессионального выгорания касается не только журналистов, которые пишут на социальные темы, уверена Наталья Лосева. «Журналист, который проработал день на теракте, будет помнить об этом всю жизнь», — говорит эксперт.
«При работе с героями журналист должен быть достаточно хладнокровным. Если хирург будет рыдать во время операции, он никому не принесет пользы. В редакциях должна быть профессиональная подготовка: как относиться к материалу и его подготовке, как выходить из темы, как переживать неуспех», — говорит Лосева.
Такая подготовка должна быть частью профессиональной журналистской гигиены, считает Наталья. По ее словам, в свое время она переживала серьезное выгорание и даже на четыре года ушла из профессии. Поэтому правила гигиены должен соблюдать сам журналист, редакции и благотворительные фонды в том числе.
Конференция «ЗаЧем будущее социальной журналистики?» проводится ежегодно с 2017 года Агентством социальной информации и Центром «Благосфера». В 2019 году конференцию поддержали Фонд президентских грантов (проект АСИ «Меняющие мир»), Благотворительный фонд В. Потанина (проект АСИ «НКО-профи»), Благотворительный фонд «Искусство, наука и спорт», Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, «Нестле Россия», Объединенная металлургическая компания.
«Должен ли журналист помогать. Ожоги социальной журналистики» — смотреть видеозапись дискуссии
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен
Дорогие читатели, коллеги, друзья АСИ.
Нам очень важна ваша поддержка. Вместе мы сможем сделать новости лучше и интереснее.
Внести свой вклад
Теги: ЗаЧем будущее социальной журналистики, мероприятия АСИ, социальная журналистика, экспертная оценка
НКО: Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь», Автономная некоммерческая организация «Центр развития социально-культурных инициатив и благотворительности «Благосфера», Благотворительный фонд Владимира Потанина, Автономная некоммерческая организация «Агентство социальной информации»
Услуги организаций
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Фонд «Нужна помощь» поддерживает некоммерческие организации и благотворительные инициативы в России: проводит экспертную оценку НКО, рассказывает о социальных проблемах и гражданских инициативах на портале «Такие дела», создал площадку для волонтерского фандрайзинга, проводит образовательные проекты, издает книги о филантропии, собирает статистические данные о состоянии социальной сферы в России.
Автономная некоммерческая организация «Центр развития социально-культурных инициатив и благотворительности «Благосфера»
Центр «Благосфера» создает условия для того, чтобы люди приходили в благотворительность и могли больше узнать об организованной благотворительности и некоммерческих организациях: в центре проходят события московских некоммерческих организаций, работают книжный и киноклуб, работает благотворительный магазин фонда «Второе дыхание», пункты буккросинга, сбора батареек и макулатуры, есть коворкинг для НКО и инициативных групп.
Благотворительный фонд Владимира Потанина
Благотворительный фонд Владимира Потанина помогает НКО внедрять технологию эндаумента, выделяет гранты на развитие компетенций сотрудников НКО, на основную деятельность НКО и учреждений культуры в период кризиса, поддерживает лучшие практики личной филантропии и альтруизма, в 75 вузах России реализует стипендиальную программу и предоставляет гранты преподавателям, поддерживает проекты Государственного Эрмитажа и помогает развивать спорт как социальный феномен.
Еще видео
Рекомендуем
Десять трендов социальной журналистики
Куда развивается социальная журналистика и что важно уметь журналисту — обсудили на конференции АСИ и «Благосферы».
Рекомендуем
Подписка на рассылку
Самые свежие новости и наши лучшие материалы в вашем почтовом ящике
Подпишитесь по email
Анонсы
День донора в Коломенском
ср, 21.09.2022, 09:00·Москва
Семинар для НКО Чеченской Республики
ср, 21.09.2022, 10:00·Онлайн
Вебинар «Занятия физической культурой и спортом: ходить нельзя пропускать»
ср, 21.09.2022, 19:00·Онлайн
Социальный маркетплейс «Москва — добрый город»
ср, 21.09.2022, 10:00·Москва
Паблик-ток «“Сами виноваты”: почему люди оказываются на улице»
ср, 21. 09.2022, 19:30·Москва
Все мероприятия
Прислать новость
Выбор редакции
работа журналиста во время пандемии — T&P
В рамках проходившего на последней неделе октября фестиваля современной британской культуры Different Ever After состоялось обсуждение вопросов важности журналистики в кризисные периоды истории и того, с какими вызовами столкнулись независимые СМИ во время пандемии COVID-19. Участники панели поговорили о дезинформации, кризисе доверия к медиа, участии государств и рисках для работы журналистов — T&P публикует видеозапись и конспект состоявшегося обсуждения.
Дебора Броннерт
Посол Великобритании в России
Элисон Леклер
Посол Канады в России
Д-р Сара Торснер
Исследователь факультета журналистики в Университете Шеффилда, координатор главы комитета ЮНЕСКО по свободе СМИ, безопасности журналистов и вопросов безнаказанности
Генри Фой
Глава московского бюро газеты Financial Times
Алексей Ковалев
Журналист, руководитель отдела расследований «Медузы»
Алексей: Добрый вечер, для меня большая честь быть ведущим этой панели, которая называется «Узнать первым: работа журналиста во время пандемии». […] Я сам журналист, работаю как репортер и редактор и этот год был самым сложным, самым стрессовым в моей профессиональной карьере. Я работаю 70–80 часов в неделю, работаю даже по выходным, иногда мне приходится работать всю ночь, потому что нужно держать руку на пульсе. Нам приходится работать на очень конкурентном рынке, и это чрезвычайный стресс на всех уровнях. Наши репортеры выгорают, но мы не можем дать им возможность уйти в отпуск. Учитывая все это, мы будем обсуждать самые большие вызовы и сложности этого года вместе с нашими уважаемыми экспертами: с нами Дебора Броннерт, посол Великобритании в России, Элисон Леклер, посол Канады в России, я также приветствую своего коллегу Генри Фойя из московского бюро Financial Times и Сару Торснер, координатора главы комитета ЮНЕСКО по свободе СМИ, безопасности журналистов и вопросов безнаказанности.
Дебора: […] Сегодня вечером мы посмотрим на то, как пандемия COVID-19 повлияла на жизнь журналистов, потому что мы отдаем должное важности их работы во все времена, а особенно в такие, как сейчас, — времена, полные стресса и сложностей. По моему мнению, свободные, открытые СМИ жизненно необходимы для любого функционирующего и процветающего общества, хорошего и эффективного правительства, а также для граждан, потому что так они могут общаться с правительством, которое, в свою очередь, может принимать лучшие решения, что важно. […]
Отдавая должное важности свободных и открытых СМИ, правительство Великобритании и Канады запустили кампанию по свободе СМИ в ноябре 2018 года — мы сделали это для того, чтобы продвигать и способствовать свободе открытости СМИ по всему миру. Мы работаем в этом направлении, чтобы помогать странам формировать более качественные законы по защите и поощрению работы журналистов и, конечно, поддерживать тех, кто ищет защиты для свободы самовыражения. С тех пор мы основали Коалицию по свободе СМИ, которая на данный момент включает в себя более 37 стран, работающих совместно в этом направлении. Великобритания также основала Глобальный фонд защиты медиа, который управляется ЮНЕСКО, и вместе с Канадой и другими донорами мы перечислили в этот фонд 5 000 000 долларов. […]
Пандемия COVID-19 очень сильно повлияла на журналистов и журналистику. Некоторые страны целенаправленно использовали ее, чтобы ограничить свободу СМИ, другие страны, возможно, сделали это нецеленаправленно, введя те или иные меры. Журналисты страдали не только от стресса на работе, который вы очень грамотно описали, но и напрямую от коронавируса, и, согласно нашим данным, около 400 журналистов в 50 странах, к сожалению, скончались от этого ужасного заболевания. Многие репортеры скончались именно потому, что они находились на передовой, стараясь больше узнать о том, что происходит. Возможно, не имея возможности использовать средства индивидуальной защиты, работая в областях и зонах заболевания первой волны. […] Я надеюсь, что сегодняшнее обсуждение даст нам понимание того, как международное сообщество может продолжать поддерживать и поощрять прекрасных журналистов, прекрасную журналистику и способствовать еще большей свободе.
Сара: Если вы посмотрите на то, как пандемия повлияла на свободу прессы по всему миру, вы увидите, что происходит следующее: очень много вызовов, факторов давления, которые мы видели до пандемии, оказались усилены и обострены в ходе этого кризиса. На сегодняшний день мы видим, что уже начинают выходить исследования о том, на каком этапе сейчас находится журналистика, что происходит со свободой прессы, со свободой СМИ в связи с текущими событиями. Некоторые моменты, которые упоминаются, мы уже затрагивали — это в первую очередь вопрос безопасности журналистов. […] Но, помимо этого, у нас есть проблемы психологического стресса, есть проблемы покушений и атак на журналистов, которые, к сожалению, происходят повсеместно. И я могу сказать, что в этом отношении кризис становится острее. […]
Мы видели, как новостные отделы закрываются, вследствие чего журналисты теряют работу. Когда мы говорим про покушение на свободу СМИ и свободу слова, мы можем опираться на отчеты, согласно которым существует страх негативного воздействия на источники, которые общаются с журналистами, и публичных атак на журналистов со стороны политиков. Еще одной большой проблемой во время пандемии является кризис дезинформации. Безусловно, это те препятствия, через которые журналистам и журналистике приходится прокладывать свой путь. С точки зрения свободы прессы и свободы слова, журналисты, на самом деле, становятся целями кампаний по дезинформации. Они пытаются дискредитировать журналистику, что еще больше осложняет ситуацию.
Алексей: […] Генри, скажите, пожалуйста, с вашей точки зрения, каково это — работать корреспондентом в России на сегодняшний день? Какие вызовы, в чем самые большие сложности?
Генри: […] Я думаю, можно назвать две очевидных области. Первая — это, конечно, то, что сильно снизился потенциал спонтанности. Возьмите для примера нашу встречу: обычно она велась бы лично, люди бы приходили, у них была бы возможность перекинуться парой слов со спикерами, участниками, послами, были бы публичные выступления. Подобного не произойдет в зуме. Мы просто выйдем из нашего видеозвонка и вернемся к нашему обычному вечеру. Такого рода вещи полностью изменяют то, как я могу заниматься своей деятельностью в пандемию. Например, раньше я принимал решения о том, идти ли на какую-то конференцию, на основе того, смогу ли я там пересечься с кем-то полезным. Очевидно, что теперь таких возможностей нет. Конференции, которые проводятся онлайн, не помогают мне с точки зрения получения информации от источников, которые мне нужны.
Вторая особенность находится на макроуровне: за последние полтора-два месяца самые важные истории происходили не в России. Они происходили в Республике Беларусь, в Нагорном Карабахе, в Кыргызстане, и по понятным причинам эти три области сейчас сложно осветить. Сложно добраться туда из Москвы и с точки зрения безопасности журналистов. Иногда это решение принимается правительством, иногда это решение принимается силами редакции, когда они думают, что это правильно — не подвергать журналистов опасности. Госпожа посол сказала, что некоторые страны пользуются ситуацией и развивают ее в свою сторону, и это так. Во время пандемий страны закрывают границы, ограничивают доступ для журналистов. Например, правительство Республики Беларусь использовало коронавирус как потрясающее оправдание тому, почему они либо полностью игнорируют, либо попросту задерживают заявки от журналистов. Что это значит? Это значит, что журналисты должны принимать практически невозможное решение: либо вовсе не ехать туда, либо ехать и делать это нелегально. Я уверен: сложно будет помочь, если какой-то журналист окажется в стране без аккредитации и попадет в заключение. […] И поэтому с точки зрения эмоционального уровня было также сложно — и, на самом деле, не только журналистам, вообще всем. […]
Сейчас достаточно жесткая ситуация, особенно если вы пытаетесь освещать ее. Когда вы пытаетесь сохранять энтузиазм, но сюжет сам по себе ломает ваши душу на части
[…] Я думаю, самое страшное, самая большая опасность для журналистики в том, что очень многие ограничения, которые сейчас были внедрены на микро- и макроуровнях — от онлайн пресс-конференций с ограниченным доступом до контроля границ, — могут остаться и после окончания пандемии. Некоторые государства, некоторые компании, министерства, в России в том числе, годами искали способы ограничить доступ журналистам. Я, например, летал из Москвы на пресс-конференции в провинциальные города, чтобы связаться с определенным СЕО, и узнавал, что он даже не в России. И это то, что, вероятно, захотят сделать многие крупные компании. Знаете, сказать: мы так работали в 2020 году, и мы вполне можем сохранить такой режим работы навсегда.
Алексей: […] Вы затронули интересную тему, которая очень во мне отзывается, потому что один из самых сложных вопросов в Российской Федерации в последнее время — это закон о дезинформации, который влияет на нас очень буквально, он был принят в марте. По сути, он позволяет налагать огромные штрафы на те публикации, в которых содержится фейковая информация, фейк-ньюз, объем которой определяет судья. И в России это довольно эффективная модель. В издании «Медуза» мы тоже попадаем под действия этого нового закона: в начале апреля один из экспертов для статьи, которую я писал в соавторстве, сказал что-то наподобие «Да, конечно, в России больше аппаратов ИВЛ, чем в Италии, но это не значит, что ситуация будет лучше». Это всего лишь мнение, которое при этом оказалось абсолютно точным и достоверным, но на нас и эксперта подали в суд за распространение фейковых новостей. На самом деле ему тогда повезло, судья была в плохом настроении, но другим повезло не так сильно. Людям приходится не только рисковать своими жизнями, но и своими кошельками, потому что эти штрафы придуманы таким образом, чтобы сломать ваш хребет и вывести вас из дел. Поэтому вопрос к обоим послам. Мне интересно: как себя чувствуют в эти сложные времена в ваших странах небольшие местные СМИ, которые особенно уязвимы? Есть ли какие-то предложения и попытки со стороны государств помочь им финансово? Есть ли какие-то публичные обсуждения в отношении того, может ли это дискредитировать те СМИ, которые окажутся спасенными, грубо говоря, выкупленными правительством, которое спасает их от финансового краха?
Дебора: […] Я сказала в начале, что свободные, независимые СМИ — это абсолютная необходимость, неотъемлемая часть успешного, процветающего общества. И даже несмотря на то, что для кого-то в правительстве это может быть некомфортно, очень хорошо, что журналисты держат нас в ответе за решения, которые мы принимаем. О поддержке со стороны правительства: да, в Великобритании такой процесс был запущен, и мы смогли оказать очень щедрую поддержку, которую получили многие СМИ. […] Также есть отдельный вид поддержки, которую мы рассматривали и на самом деле осуществляли еще до коронавируса — анализ того, как государство может качественно помочь внедрять инновации в СМИ. Но, говоря начистоту (мне кажется, что Генри может это подтвердить), СМИ находятся под давлением, некоторые небольшие медиа уже закрылись, и я думаю, что это вызов, который есть и в других странах. Могут ли СМИ поддерживать свою независимость, получая помощь от государства? Ответ, конечно, да, но должна быть какая-то система, какой-то институт, который будет это поддерживать, даст СМИ уверенность и возможность просить о помощи. В Великобритании хорошим примером можно назвать BBC — совершенно очевидно, что, несмотря на некоторые финансовые взаимоотношения, они остаются независимыми от государства.
Элисон: Я абсолютно согласна с Деборой в том, что правительство может помогать, не подрывая независимость СМИ. Другой вопрос состоит в том, видит ли общество то или иное СМИ независимым от государства. […] В Канаде сейчас идет обсуждение принятия конкретных мер по поддержке прессы, по поддержке СМИ. Например, у нас была введена финансовая поддержка, которая идет на оплату зарплатного фонда сотрудников медиа. Что еще мы сделали? Мы организовали независимую рабочую группу, которая составит рекомендации по более конкретным мерам поддержки. […] Мы говорим про коммерческие способы поддержки, чтобы СМИ могли продолжать транслировать информацию, которая необходима широкой публике. […] Мы пока ожидаем результатов работы этой независимой группы, но на данном этапе я не могу назвать более конкретных сроков, когда они будут получены. Тем не менее все будет делаться с осознанием того факта, что мы должны поддерживать наши медиа, потому что мы нуждаемся в свободных СМИ для нашего общества.
Алексей: […] В некоторых странах мы видим, как доверие к СМИ падает ниже критической отметки в 50%, а это значит, что в некоторых из самых развитых стран мира более половины населения не доверяет своим медиа, что является катастрофой само по себе, а в нынешних обстоятельствах фейк-ньюз могут стоить людям жизни. Дезинформация, действительно, может приводить к смертельным последствиям. Несколько дней назад у нас вышла очень длинная, детальная статья, исследование, разоблачающее дезинформацию, которая циркулировала в социальных сетях — о том, что «маски — это плохо, не носите маски». Нам пришлось свести воедино все, что мы знаем о ношении масок в общественных местах, и как это помогает. И можно подумать, что в нынешнее время люди будут больше доверять таким важным институтам, как СМИ, но мы увидели, что на самом деле все иначе. Опубликовав эту статью, мы получили много комментариев на тему: «Да кто вы такие, чтобы публиковать статью о том, что маски — это хорошо? У нас есть научные исследования, которые говорят, что маски — это плохо. Вы всего лишь журналисты, почему мы должны доверять вам, а не ученым?» Конечно, все ученые были фейковыми, ссылки вели на какие-то странные сайты с выдуманными новостями и именами. Но на сегодняшний день люди еще меньше доверяют СМИ. Сара, может, вы можете что-то сказать по этому поводу? Вы мониторите общий уровень доверия к СМИ и последствия для него от пандемии?
Сара: Мы, конечно, исследуем этот момент, и мы анализируем вопрос доверия. Доверия к информации, общей информационной грамотности, установлению адекватных отношений и доверия между журналистами и аудиторией. Что мы делаем — это занимаемся исследованием, говорим про то, как грамотность в вопросе получения информации может стать фактором, обеспечивающим безопасность журналистики и журналистов. Мы видим, что медиаграмотность обычно заставляет публику критически оценивать посыл сообщений СМИ. В игру должен вступить вопрос понимания ценности медиа для общества. Ценность журналистики напрямую связана с тем, почему необходимо ей доверять. […] Мы защищаем эту позицию, говорим о том, что она должна быть включена в такие вопросы, как способ поддерживать отношения журналистики и общества. Когда мы говорим про общество, мы видим, что аудитория СМИ может даже позитивно воспринимать моменты, когда журналистика подвергается атаке, дискредитируется, обвиняется в дезинформации. Но в то же время эта аудитория должна увидеть, что атаки являются беспочвенными. Вот в каком направлении, мы считаем, нужно работать с точки зрения доверия к СМИ.
Алексей: Можете ли вы сказать, что в этом году есть какой-то особый кризис с точки зрения доверия к журналистам?
Сара: Как вы уже сказали, снижение кредита доверия — это уже долгосрочный, давний тренд, который был проблемой и раньше. Но, что интересно, как показало исследование, сейчас мы видим повышение доверия к журналистике. Проект «Журналистика в пандемию» буквально только что опубликовал свои результаты, и их исследование показало, что есть ряд позитивных аспектов, люди признают, что журналистика по-настоящему необходима.
Вопросы и ответы
— Видите ли вы влияние пандемии на текущую ситуацию с наймом журналистов? Многие ли потеряли свою работу? У многих ли изменилось то, как они работают, при переходе из онлайна в офлайн? Вы уже частично ответили на вторую часть вопроса, но на самом ли деле все так плохо с точки зрения трудоустройства журналистов в России и Великобритании?
Генри: Прекрасный вопрос, и даже поиск в гугле покажет вам, сколько различных СМИ сократили количество сотрудников в этом году, и это не только сокращение редакторского состава, но и бизнес-подразделений. Мы увидели массовые сокращения сотрудников в Европе, во многом это связано с прошлым трендом сокращения количества печатных СМИ, но, конечно, когда правительство схлопывает свою экономику, бизнесы перестают рекламироваться. В физическом смысле, если говорить про бизнес СМИ, то раньше люди покупали газеты, чтобы читать их по дороге на работу или сидя в кафе за чашечкой кофе. Сейчас этого нет. Мы видим, что больше не происходит этого контакта с рекламой […]. Я думаю, что мы увидим продолжение снижения сотрудников в СМИ как в этом, так и следующем году. Обычно после кризиса возвращается половина потерянных средств. Представьте 30–40%-ное снижение прибыли в этом году. Что вернется? 20%, что все равно не так уж хорошо. Госпожа посол перечислила прекрасные методы, с помощью которых правительство пытается помочь СМИ, но ни одно из этих решений не идеально.
Например, здесь, в Financial Times, было принято решение не принимать средства, которые выделяет государство, потому что медиа приняло решение, что правительство не должно платить журналистам (и я лично с этим согласен). Какое-то время я работал в Индии, и там есть огромная проблема, связанная с тем, что правительство является крупнейшим покупателем рекламных полос. И если правительству не нравится что-то, что написано в газете, они просто не покупают рекламу несколько дней-недель-месяцев, пока как-то не поменяется позиция редакции. Так что, если отвечать на вопрос напрямую, сокращения были, и я думаю, что они продолжатся, что связано с общей бизнес-динамикой в индустрии СМИ. […]
— Как ЮНЕСКО может удостовериться, что правительство примет их совет? Может ли эта организация напрямую повлиять на что-то, или их деятельность ограничена только исследованием?
Сара: Чем мы занимаемся в комиссии ЮНЕСКО, это тем, что мы говорим о роли исследований, о том, как они могут стать важным инструментом на пути к решению разных проблем и вопросов, например, связанных с безопасностью журналистов, и как с помощью исследований мы можем решать эти проблемы. Что мы также делаем — это пытаемся вовлечь многих сторонних игроков в эти подходы, в эти вопросы, поэтому мы очень много работаем на уровне ООН с медиаорганизациями, с организациями гражданского общества. Работая над исследованиями, мы находимся в тесном партнерстве…, чтобы наша работа была полезна. Очевидно, наша роль и то, как мы задействованы в разработке плана действий ООН по обеспечению безопасности журналистов и прекращения безнаказанности, связаны с тем, как мы влияем нормативно.
— Работая в России, заметили ли вы изменения в ограничениях в свободе СМИ, сравнивая с тем, что было, например, 5 лет назад?
Алексей: Может прозвучать прямолинейно, но свобода СМИ в России всегда находилась в упадке. И сейчас все хуже, чем 5 лет назад, потому что 5 лет назад у нас не было закона, который карал нас за журналистику. Когда я об этом думаю и когда я пытаюсь объяснить ситуацию со свободой СМИ в России, я не могу удержаться от мысли, что в настоящее время одна из самых крупных и популярных радиостанций принадлежит самому популярному таблоиду в России. И это значит, что он довольно дружелюбно настроен к государству, хотя и не принадлежит ему. У этого таблоида есть набор подкастов и радио, где мы при этом можем послушать одного из самых критически настроенных журналистов России. Который, кстати, сбежал из России и сейчас живет в Лондоне — и вот он каждый день, в ток-шоу в прайм-тайм, крайне критично высказывается о российском правительстве.
Все это может быть таким кластером для выброса популярных мнений, критики правительства. Или же это может быть способом, согласно которому существуют некоторые независимые СМИ в России в глазах Кремля, чтобы он мог отражать критику: «Смотрите, у нас есть независимое радио, у нас есть независимые газеты, никто их не закрывает». Но, конечно же, у нас при этом есть и статистика журналистов, убитых за свою работу, о которой никто не говорит, но она существует. Так что все не настолько очевидно, местами даже плохо, и становится хуже.
Но, с другой стороны, на фоне всего происходящего у нас масса замечательных местных репортеров, которые делают, будем честны, большую часть работы, когда мы освещаем сюжеты о регионах Российской Федерации. И необходимо отдавать этому должное, потому что региональные журналисты в 4–5 тысячах километров от Москвы, вдалеке от иностранных бюро и камер государственных каналов, находятся в гораздо большей опасности, чем я, сидящий здесь в своей комфортабельной квартире в Москве. Когда они готовят историю, что происходит потом? Приезжает репортер из Москвы, забирает их историю и уходит с ней, иногда вообще не отдавая должное тому, кто первым о ней доложил. Вот что происходит. Но эти потрясающие журналисты, прекрасные репортеры не перестают работать. У них появляются потрясающие информационные веб-сайты, в этом году их меньше, но это все еще происходит. Поэтому ответить на вопрос о свободе СМИ в России достаточно сложно. Немного того, немного другого.
— Какие новые гибкие навыки должен освоить журналист в этой новой реальности?
Генри: Я думаю, нужно быть жестче, нужно быть более настойчивым, прося все свои источники, с которыми ты работаешь, о еще большей помощи. Потому что сейчас вы больше не получаете ту спонтанность, которую получали раньше, больше нет возможности просто наткнуться на нужного человека. Начиная с марта я просил, вероятно, дюжину людей о личных, реальных встречах. Очень важных людей, с помощью которых можно было сделать не менее пяти историй… И в этой связи — напомню, что речь о России, но Россия не уникальна в этом аспекте — людям не очень нравится говорить через электронные медиа по очевидным причинам, особенно когда речь идет о людях высокого ранга, членах правительства и главах государственных компаний. И нужно перестать быть излишне мягким с этими людьми и говорить им: хорошо, мы можем встретиться в ноябре, да, хорошо, мы встретимся в декабре. Нужно просто сказать: нет, мы должны сделать это прямо сейчас, потому что нам необходимо это обсудить.
Я также думаю, что уже в течение некоторого времени журналистика движется в сторону вопроса законности информации и сейчас этот момент ускорился. Данные в вашем личном компьютере — это место, где вы можете собирать истории без необходимости столкнуться с кем-то лично на улице или увидеть что-то собственными глазами. Россия, в частности, не особо прячет информацию онлайн, и, если у вас есть достаточно терпения и времени, вы можете находить множество историй просто среди тех данных, которые правительство собственноручно публикует о своей деятельности. И так происходит во многих странах. Здесь, в контексте прошлых высказываний, мне кажется, мы должны перестать смотреть на журналистику с позиции «как она там поживает».
Журналистика — это очень многогранная деятельность и вопрос, и да, несмотря на то что фейк-ньюс — это огромная проблема и люди теряют доверие, иногда в этом виновата она сама
Существует немало ужасных СМИ, главная любовь которых — всяческие теории заговоров, потому что это привлекает трафик на сайты, позволяет набирать просмотры. И мы находим подобное во всех странах — в США, Великобритании, России, Канаде, Европе… Когда сайты СМИ публикуют абсолютно неподтвержденную информацию, всяческий вздор, потому что это скандально, это то, что позволяло продавать газеты веками. И я думаю, что это и есть большая проблема: дело не просто в том, что люди теряют доверие к журналистике, а в том, что она сама способствует этому. Множество журналистов распространяют массу вздора через Tвиттер, зная, что они не смогут опубликовать эту информацию в СМИ, потому что там ее проверят на качество и запретят. Но люди читают эту «журналистику», потому что она исходит от кого-то, кого они знают, кто работает на известные СМИ и вызывает доверие.
Я хочу сказать, что медиа снова и снова годами распространяют какие-то правительственные заявления без проверки, и, если аудитория знает, что правительство врет, а СМИ публикуют эту ложь без какого-либо фактчекинга, люди не будут верить этим медиа в дальнейшем. Когда они позже опубликуют новую историю, основанную на хорошем исследовании, читатель скажет: «Я читал эту газету полгода назад, и они говорили глупости, почему я должен доверять им сейчас?» Я думаю, что, когда мы говорим про кризис в журналистике, мы должны отдавать себе отчет в том, что зачастую журналистика не помогает сама себе и есть множество вещей, которые может предпринять индустрия для саморегуляции, чтобы помочь друг другу и, если хотите, очистить журналистику. Те журналисты, которые это понимают и делают, будут успешными — как минимум у них будет больше шансов на успех.
— Если было невозможно выйти из дома в Москве, то как вы собирали материалы и проводили расследования в условиях самоизоляции?
Алексей: Большинство моих исследований похожи на обычный переход в новый режим работы онлайн. Вам не нужно никуда идти, у вас есть таблицы с данными, с которыми вы работаете в безопасности собственного дома. Или же вы можете отслеживать дезинформацию в режиме онлайн, вам не нужно никуда отправляться. Но, конечно, некоторые исследования требуют присутствия на местах, и да, наши репортеры рискуют своими жизнями для того, чтобы иметь возможность рассказать о таких важных историях. Но они принимают и берут на себя эти риски, потому что знают, что никто другой, кроме них, этого не сделает.
Например, в апреле была довольно крупная вспышка в Дагестане, и ни одно из крупных государственных медиа не освещало ее, несмотря на то что вы, на самом деле, не можете спрятать такую вспышку во время глобальной пандемии. Информация о ней была в социальных сетях, в местных СМИ, но абсолютная тишина — в федеральных. Я даже спрашивал одного из старших репортеров одного из ведущих государственных медиаагентств, почему эта тема не освещается, когда 30% сотрудников здравоохранения заражены и десятки уже погибли, и она ответила: «Потому что врачи просят нас не трогать эту тему». Это такое глупое оправдание. И затем один из наших репортеров купил себе набор спецзащиты, маску и отправился в госпиталь, который был своего рода местом военных действий. Он видел людей, которые погибали прямо на полу, потому что их было некуда положить. Когда история была опубликована, она получила, кажется, полмиллиона просмотров в течение суток, потому что никто другой, кроме нас, не был там, чтобы рассказать ее.
Не могу сказать, что я сам из разряда репортеров в поле, я предпочитаю работать с таблицами, но в июне, отвечая на ваш вопрос о возможности покинуть квартиру во время самоизоляции, я все-таки отправился на внешнее репортерское расследование за пределы Москвы. Я был очень аккуратен с точки зрения своего здоровья, но я получил штраф, я обнаружил, что таким образом нарушил карантин в пределах города. Стоило мне покинуть пределы столицы, выбраться в регион, как тут же я получил сообщения, связанные с нарушением карантина. Я подумал: «Это, наверное, шутка, это не может быть всерьез». Но нет, меня действительно нашли как нарушителя. И, если честно, это в большей степени раздражает, чем пугает. Это абсурд. Но я должен был провести свое расследование, и, вы знаете, возможность быть пойманным была большей проблемой, чем возможность заразиться, потому что я очень аккуратен.
— Принимая во внимание тот факт, что социальные сети играют ключевую роль в смысле доставки контента читателю, как вы думаете, что будет с печатными форматами? Будут ли люди в ближайшем будущем читать меньше печатных текстов, считаете ли вы это проблемой?
Генри: Вы знаете, было время, когда мы полностью полагались на печатные СМИ, в конце 2000-х переход на подписную модель онлайн-изданий звучал как безумие — «Ни за что, никто не будет платить за онлайн, это просто смешно». Люди, которые так считали, оказались неправы. Мне кажется, что такая подписная система — это единственный способ для журналистики обеспечивать устойчивое функционирование в будущем, помимо общественного вещания. Мы видим при этом, что циркуляция печатных изданий начинает немного выравниваться, потому что по-прежнему есть люди, которым нравится читать новости на бумаге, за чашкой кофе по утрам, сделав это частью какого-то своего ритуала, точно так же как другие люди ходят в спортивный зал, ездят на велосипеде или ходят по утрам в кафе.
Я думаю, что в каком-то смысле новостной веб-сайт — это лабиринт информации. Некоторые из них хорошо организованы, некоторые — хуже, но в конечном счете на них есть все, что вы когда-либо можете прочитать, на расстоянии двух-трех кликов от вас. Напротив, ежедневная газета — это дайджест, в котором люди, которые давно работают в индустрии, говорят вам: это то, что вам нужно узнать, вот те 30, 40, 50 историй, которые нам необходимо прочитать, чтобы начать свой день. Людям это нравится, особенно когда подобное исходит от глобальной газеты, как, например, Financial Times, в которой у вас есть истории со всего света, со всех континентов, из разных бизнес-секторов ежедневно. Я думаю, что это и есть будущее печатных СМИ. Думаю, что они будут преимущественно сфокусированы вокруг крупных городских секторов, потому что печатать газеты — это невероятно дорого, но их дистрибуция еще дороже. Учитывая современные тренды и даже влияние погоды, учитывая ситуацию с глобальным изменением климата и давлением по этому вопросу, думаю, что все меньше и меньше газет будет отправляться на дальние расстояния, чтобы люди в пятизвездочных отелях где-нибудь на Мальдивах имели возможность купить их в то же утро. […]
Дебора: Генри, думаете ли вы, что будет поколенческое изменение? Я из тех людей, которые любят покупать и читать газеты. Но я выросла на газетах, а мои дети, например, получают новости другими способами. Я пытаюсь приучить их к чтению газет, но это очень сложно, и я думаю, мы видим подобное и в России, и в Великобритании, и в Канаде. Как Financial Times подготавливается к такому будущему? Можно ли вообще подготовиться к этим переменам?
Генри: Без сомнения, это крупный тренд и один из важных драйверов того, почему мы снижаем наше печатное направление, а цифровое, наоборот, растет. Но это то же самое, что люди любят говорить про политику. Молодое поколение голосует за левые направления, но по какой-то причине в политике большинство правых. Люди взрослеют и становятся более консервативными. […] В быстро развивающихся молодых нациях газеты просто не поспевают за темпом, не успевают становиться частью ежедневной жизни молодых людей. Но я думаю, в западных странах с давней историей, особенно в городах, газеты становятся частью жизни, и я думаю, что невозможно отрицать, что чтение печатных изданий — это часть особого образа жизни и особой рутины, режима. И хотя мы будем видеть, как общие цифры будут снижаться, сама традиция все же будет передаваться дальше, как и традиция чтения книг, музыка. […]
— Что изменилось с точки зрения источников, доступа к источникам?
Алексей: Генри абсолютно прав в том, что очень важная часть работы журналиста — лично встречаться со своими источниками. Особенно в России, и особенно когда мы говорим про чиновников. В отличие от, например, Республики Беларусь, где совершенно невозможно иметь внутренний источник в правительстве, российские чиновники обычно рады общаться с журналистами, передать им какую-то историю. И они могут быть довольно дружелюбными и полезными как источники, несмотря на тот факт, что вы никогда не можете указать их в публикации. Это важная часть работы репортера, которая сейчас была убрана из практики, хотя и не для меня лично, потому что большинство моих источников находятся в зашифрованных онлайн-чатах, поэтому очевидно, что для меня изменилось не так много. Но когда мы говорим о репортерах, освещающих политику, которые работают с большим числом госслужащих, это, конечно, очень сложная проблема, потому что никакие чиновники и госслужащие высокого ранга не будут говорить с вами по телефону. […]
Заключительное слово Элисон Леклер, посла Канады в России
— Кажется, мне достались самая простая и сложная задачи. Простая задача — это поблагодарить каждого из вас за великолепную беседу. Алексея — за потрясающую работу по направлению и модерированию дискуссии. Сару и Генри — за то, что предложили столько интересных комментариев, и Дебору — за то, что положила начало и организовала эту конференцию. […] Непростая же задача в том, чтобы воссоздать и подвести итог того, что было таким сложным, многослойным, глубоким разговором. […]
Я думаю, ключевой вывод, который я сделала, заключается в том, что пандемия ослабит независимые СМИ, оставит их в более уязвимой ситуации, чем раньше. СМИ будут слабее, некоторые потенциальные сложности будут продолжаться, некоторые будут временными, но в обоих случаях у правительств есть своя важная роль, которую они должны играть. Либо в поддержании, либо в подрывании деятельности свободных медиа, в препятствовании их свободе. Какую бы роль правительства для себя ни выбрали, реальность в том, что и правительство, и общество получает выгоду от работы свободных СМИ, вне зависимости от того, осознают они это или нет. […]
Канада будет принимать конференцию по свободе СМИ 16 ноября совместно с Ботсваной, где мы рассмотрим глобальную коалицию СМИ. И здесь, мне кажется, разговор о пандемии должен быть несколько иным, мы должны говорить о тех инструментах, которые нам нужны, чтобы мы имели возможность поддерживать свободные СМИ, развивать и поддерживать их, когда они сталкиваются с названными вызовами. Мы говорили о работе, которую проводит коалиция, чтобы создать награду, с помощью которой мы можем выделять работу журналистов, а также фонд защиты, чтобы помогать им бороться с притеснениями и различными юридическими вызовами.
Мы говорили об исследовании, которое делает ЮНЕСКО, и той работе, которую мы выполняем в отношении политических мер, связанных с этими вопросами. Надо отдать должное тем инструментам, которые помогают самым уязвимым среди журналистов. Алексей, вы говорили о тех, кто работает на местном, локальном уровне, но не получает внимания публики, которая могла бы их защитить. И это лишь один из примеров, которые у нас есть. Фейковые новости — это еще один пример, а также роль, которую должна выполнять сама журналистика, понимая, что она является как частью проблемы, так и ее решением. Вопрос в том, что могут делать журналисты для поддержания той ценной работы, которую они делают. […]
В качестве завершающей ремарки отмечу историю, которая действительно отозвалась во мне, это ваша, Алексей, история о том, что случилось с вами, когда вы выехали за пределы Москвы. Вы сказали, что этот опыт был в большей степени раздражающим, нежели страшным, и, вы знаете, я думаю, это очень мощный комментарий, потому что он показывает реальность того, как некоторые журналисты должны работать в этом пространстве. Они должны определять, где пролегает эта черта между раздражающим и страшным, и они это делают, бесстрашно или осторожно, но невероятно отважно! […]
Жители Одинцова хотят провести референдум и присоединить свой округ к Москве 20 сентября 2022 | msk1.ru
Все новостиВсё, что надо знать о частичной мобилизации, — в одном видео
Пора заняться садом: какие плодово-ягодные культуры нужно сажать именно осенью и как правильно это сделать
Собянин пообещал дополнительные выплаты мобилизованным москвичам
Что означает добровольная сдача в плен и кого мобилизуют в первую очередь — интервью с председателем комитета по обороне Госдумы
Совфед одобрил закон об упрощенном предоставлении российского гражданства иностранцам-контрактникам
Призванным по мобилизации «запасникам» будут те же выплаты, что и у контрактников
Изучаем военный билет: что означают коды специальностей у тех, кто в запасе
Медсестры, переводчицы и не только: кто из женщин попадает под частичную мобилизацию
Мобилизуют ли граждан категории годности В? Отвечает юрист
Кому положена отсрочка при мобилизации: инфографика
Шахматный бог Анатолий Карпов — о шахматистах-наркоманах и игре против компьютера
Что делать тем, кто живет в городе не по прописке? Разбираемся в тонкостях вызова на службу по мобилизации
Перекроют ли выезды за границу из-за частичной мобилизации в России? Отвечает юрист
В Кремле объяснили, почему было принято решение о частичной мобилизации
Россиянам начали рассылать мобилизационные предписания и уведомления на «Госуслугах»
В Дубай — за 615 тысяч. В России раскупили все авиабилеты в ближнее зарубежье
Призывать будут даже женщин: юрист объяснил, кого касается указ президента о частичной мобилизации
В Госдуме объяснили, смогут ли мужчины выехать за границу во время частичной мобилизации
Рынок рухнул после объявления мобилизации. Экономист — о том, что делать с деньгами
Бывший ректор МАИ упал с лестничного пролета в вузе и погиб
«Повестки могут начать приходить на этой неделе»: как именно будут призывать на службу по мобилизации
Военный эксперт рассказал, как проходит частичная мобилизация
В Совфеде ответили, зачем России понадобилась частичная мобилизация
Как происходит призыв по мобилизации? Отвечает юрист
«Когда обо всем узнала, стало плохо»: 85-летняя врач лишилась половины квартиры из-за «вложений» в биткоин
Останутся дома при мобилизации: кого не призывают в армию в России
Кого призовут в первую очередь? Показываем в одной картинке
Банки Турции перестали принимать карты «Мир». Как теперь платить?
Юрист ответил, с чем может быть связана частичная мобилизация
В армию по мобилизации призовут 300 тысяч человек
Призовут 300 тысяч резервистов. Министр обороны РФ уточнил детали мобилизации
Шойгу рассказал о потерях российской армии за время спецоперации
Появился полный текст указа Путина о мобилизации в России
Указ Владимира Путина о частичной мобилизации: документ
Что сказал Путин о частичной мобилизации: полная речь президента
В России объявлена частичная мобилизация. Кого призовут на военную службу
Указ подписан. Владимир Путин назвал дату начала мобилизации в России
Владимир Путин объявил частичную мобилизацию
Призовут ли женщин? Всё о частичной мобилизации в России
Все новости
Жители Одинцова хотят присоединить свой округ к Москве
org/Person»>Фото: Иван Митюшёв / 29.RUПоделиться
В Одинцовском городском округе хотят провести референдум о присоединении к Москве. Обращение к главе местной администрации активисты опубликовали в своей группе в социальных сетях.
В письме представители общественного движения «Одинцовская инициатива» попросили администрацию инициировать проведение референдума и обратиться к правительству Московской области и Москвы с просьбой поддержать присоединение Одинцовского городского округа к Москве.
— Мы полагаем, что вхождение Одинцовского городского округа в полном составе (от пос. Новоивановское до г. Кубинка) в состав Москвы придаст новый импульс развитию территорий нашего округа, благоприятно повлияет на общий уровень жизни, позволит решить вопросы, которые не решаются подмосковными чиновниками годами и десятилетиями, позволит сохранить природу и улучшить экологическую обстановку в целом, — написали активисты.
Текст обращения подписал исполнительный директор ОД «Одинцовская Инициатива»
org/Person»>Фото: Одинцовская Инициатива / vk.comПоделиться
— Открываются возможности для некоторых регионов по вступлению в состав РФ, — рассказал исполнительный директор «Одинцовской Инициативы» Георгий Городецкий Telegram-каналу «Осторожно, Москва». — Соответственно, если у них есть такая возможность, то почему мы не можем провести референдум об изменении границ Москвы. В Москве порядка побольше, социалка получше и процентов 70 жителей округа ездят на работу в Москву.
MSK1.RU отправил запрос на комментарий в администрацию Одинцовского городского округа, но ответа пока не поступило.
Сегодня стало известно, что власти Херсонской и Запорожской областей хотят включить регион в состав России. Также о проведении референдумов сообщили в ЛНР и ДНР. Голосование пройдет с 23 по 27 сентября.
Самую оперативную информацию о жизни столицы можно узнать из телеграм-канала MSK1.RU и нашей группы во «ВКонтакте».
Дарья Маслакова
Журналист
Московская областьАктивистыРеферендумОдинцовоОбщественная инициативаОдинцовский район
- ЛАЙК0
- СМЕХ1
- УДИВЛЕНИЕ0
- ГНЕВ0
- ПЕЧАЛЬ0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
КОММЕНТАРИИ0
Добавить комментарийНовости СМИ2
Новости СМИ2
«Жутко было слышать угрозы.
Их запросто могли воплотить в жизнь. На российских журналистов объявляли охоту…» — Столица СВ редакции «Столицы С» побывал режиссер-постановщик дирекции спецпроектов Первого канала Эльдар Шарипов. Он тесно связан с Мордовией — отец и мать родились в Рузаевском районе, но много лет назад переехали в Москву. Эльдар часто посещает наш регион, где остались родственники. А еще режиссер видит в наших краях прекрасные возможности для творчества. В Москве состоялась презентация его документального фильма «Марьям», который рассказывает о старейшей жительнице села Татарская Пишля. Шарипов хорошо отозвался о журналистах «Столицы С», многие из которых сейчас трудятся в федеральных изданиях. Он считает, что региональные СМИ достойны особого внимания, так как являются кузницей талантливых кадров. Особый интерес вызвал рассказ нашего гостя о киевском Евромайдане, где он побывал в 2014 году в составе съемочной группы канала «Россия 1». Получил медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени… С известным телевизионным режиссером беседовала Татьяна Новикова.
Эльдар Шарипов черпает в Мордовии вдохновение… Михаил Коршунов I Столица ѫѻ: Эльдар, какие вы испытали чувства, когда получали государственную награду?
— Было неожиданно и… приятно. Я был тогда очень молод, эмоции били через край. Для меня было важно, что так высоко оценили мою работу. И знаете, после того как получил награду, стал по-другому смотреть на жизнь. Уже не было той юношеской горячности, с которой впервые окунулся в работу на телевидении. Тогда я как-то сразу «повзрослел».
«С»: Расскажите о том, как оказались в гуще киевских событий в 2014 году.
— Это была непростая командировка. Нужно было снимать сюжеты для программы «Вести». Конечно, сразу согласился. Всегда интересны новые моменты в работе. Так впервые оказался в «горячей точке». В памяти навсегда отпечаталась фраза, которую услышал от молодого парня из спецподразделения «Беркут», как только ступил на Майдан: «Добро пожаловать в город-герой!» Запомнилось его усталое испачканное сажей лицо. Мы жили в гостинице «Украина», окна которой как раз выходили на Майдан. Я тогда до конца не осознавал опасность происходящего. Работали с утра до ночи. Снимали пожары, столкновения, кровь, лозунги, призывающие убивать, полевую кухню, где вся еда была напичкана наркотиками, и людей с бешеными глазами, готовящих коктейли Молотова. Они в каждом видели врага… Выбираться из Киева было непросто и небезопасно. Нацисты останавливали автобусы, всех обыскивали… Мы тогда чудом остались живы. Домой ехали через Донецк. Уже тогда было понятно, что это только начало более серьезных событий. Хочу сказать, что российских журналистов уже тогда на Украине, мягко скажем, не жаловали. Дошло даже до того, что назначались крупные суммы за их головы. Многим коллегам открыто угрожали физической расправой.
Михаил Коршунов I Столица ѫѻ: И это в то время, когда весь мир кричал о свободе журналистики!
— Да. Жутко было слышать угрозы. Их запросто могли воплотить в жизнь. На российских журналистов объявляли охоту, многих внесли в списки базы «Миротворец». Так они стали на украинской земле изгоями… Вот вам и «свобода мнений»… На программу «60 минут», где несколько лет назад работал режиссером, приходили люди с разными политическими позициями. Каждый мог смело высказать все, что думает. Одним из гостей был киевский журналист Олесь Бузина, который выступал против украинских властей. А потом они внесли своего соотечественника в списки «запрещенных и неугодных» и хладнокровно уничтожили. Журналистом вообще опасно работать. Тем не менее мои коллеги остаются верны своей профессии.
«С»: Работа в программе «60 минут» — постоянный всплеск адреналина. Выдержать такое может не каждый.
—На программе бывали столкновения, но ведущие Евгений Попов и Ольга Скабеева всегда вовремя пресекали эмоции и не давали переводить ситуацию в балаган и уличные разборки. Похвально, что многие участники даже в самые напряженные моменты не теряли самообладания. Например, руководитель ЛДПР Владимир Жириновский, который мог любой спор решить словами, хотя и в достаточно жесткой форме, а не кулаками.
«С»: Удивительная личность. Человек–легенда, у которого, кстати, тоже мордовские корни.
— Согласен. Передачи с его участием всегда были очень яркими. Хочу сказать, что Владимир Вольфович всегда хорошо чувствовал аудиторию. Он точно знал, что нужно зрителям и как удержать их внимание… В моей жизни всегда присутствуют удивительные интересные личности. Уже несколько лет не работаю на программе «60 минут», но поддерживаю хорошие отношения с ее ведущим Евгением Поповым. Мы знакомы с 2012 года. Он как раз тогда вернулся из США, где работал шеф-редактором нью-йоркского информационного бюро. На канале «Россия 1» мы тогда ставили его первое шоу «Вести 23»… Именно Женя Попов меня пригласил режиссером-постановщиком на «60 минут». А еще меня впечатлил опыт работы с телеведущим Александром Гордоном, с которым готовили шоу «ДОК-ТОК». Талантливый и эрудированный человек. С ним было приятно сотрудничать.
Михаил Коршунов I Столица ѫѻ: Сейчас на Первом канале в свете последних событий много политических программ, а развлекательных мало. Как вы считаете, поменяется ли эфирная сетка?
— Думаю, что все еще вернется на круги своя. Так постепенно и происходит. Например, развлекательная программа, которую мы запустили, когда я только пришел на Первый канал, «Видели видео» снова вышла в эфир. А еще мы запустили новую музыкальную передачу «Свои». Хочу отметить, что Первый канал всегда дает возможность для экспериментов. «Свои» — это история о людях, творчество которых навеяно сегодняшними политическими событиями. Эти ребята своей музыкой поддерживают дух наших бойцов, которые сейчас находятся на передовой. Они специально организуют концерты.
«С»: Расскажите о вашем проекте «Большая игра».
— Это политическое шоу, которое я поставил после прихода на Первый канал. Должен сказать, что задумка крутая, мы гордимся результатом. Программу смотрят первые лица США. Изначально она задумывалась в формате диалога двух полюсов — России и Америки. Представитель нашей стороны — политический деятель Вячеслав Никонов (он, кстати, внук Молотова), а его собеседник — Дмитрий Саймс (бывший советник экс-президента США Никсона), который помогает разобраться в американской точке зрения. Мы видим, что идет аналитическая беседа без криков и скандалов, характерных для многих ток-шоу. И после выпусков «Большой игры» из западных новостей мы узнаем реакцию политической элиты США. Ее представители всегда находят возможность что-то прокомментировать.
Михаил Коршунов I Столица ѫѻ: Два года подряд вы входили в состав жюри телевизионной премии «ТЭФИ»…
— Это была большая ответственность и интересный опыт. И самое главное — возможность высказать свое мнение. Если бы снова оказался в составе жюри, обязательно бы обратил внимание на региональные СМИ. Чтобы у них был шанс представить свои творческие проекты. Они тоже много работают. Конкурс является прекрасным стимулом для воплощения новых интересных идей.
…Недавно снял документальный фильм «Марьям», который презентовал в Москве. Картина нашла теплый отклик у зрителей. Героиня — уроженка рузаевского села Татарская Пишля, соседка моей тети. Парализованная, слепая и в то же время безгранично счастливая…
«С»: Гордитесь тем, что связаны с нашей республикой?
— Безусловно. Часто приезжаю в Мордовию, которую считаю родной. Мои мать и отец родом из Рузаевского района. В 1980-е годы перебрались в Москву, где я родился. Папа и мама похоронены в Татарской Пишле, под Рузаевкой. Часто навещаю их могилы. В Мордовии живет много интересных людей, с которыми можно сотрудничать. Важно создать условия, чтобы молодежь не стремилась уехать в мегаполисы и могла реализовать свои возможности в родном регионе. Кстати, недавно принимал участие в мероприятиях центра Татарской национально-культурной автономии. Побывал в детском лагере. Приглашали еще два года назад, и вот наконец появилась возможность. Было интересно пообщаться с ребятами… Также хочу пожелать успехов вам и вашим коллегам из «Столицы С»! Региональные СМИ достойны особого внимания, так как являются кузницей очень талантливых кадров.
«С»: Поделитесь творческими идеями…
— Это проекты, основная тема которых — психическое здоровье. Речь идет о программах, повышающих уровень позитива, которого многим из нас так не хватает. Конечно, пока рано рассказывать детали, но обещаю, что скоро все узнаете… Помимо работы на телевидении, я занимаюсь общественной деятельностью и много работаю с молодежью. Недавно вместе с соратниками зарегистрировали в Москве религиозную общину. С 2014 года занимаюсь документальными фильмами о российских мусульманах. У нас яркая многонациональная страна со своей неповторимой культурой. Хочется, чтобы мусульманское общество не воспринималось как что-то страшное и чужеродное. Несколько лет назад снял документальный фильм «Марьям», который потом презентовал в Москве. Картина нашла теплый отклик у зрителей. Героиня — уроженка рузаевского села Татарская Пишля, соседка моей тети. Парализованная, слепая и в то же время безгранично счастливая. Она всегда была благодарна Всевышнему за то, что живет на этом свете. Никогда не жаловалась на судьбу. Просто радовалась тому, что у нее есть. Представляете, я даже рыдал, когда монтировал этот фильм.
Эльдар РаисовичШарипов родился в 1986 году в Москве. Режиссер-постановщик телевизионных ток-шоу на федеральных каналах. Режиссер и сценарист документальных фильмов. Окончил факультет радио и телевидения Московского технического университета связи и информатики. Профессиональную телевизионную деятельность начинал в 2007 году на канале «Звезда». С 2012-го по 2017-й работал на ВГТРК «Россия». Был ассистентом режиссера на телеканале «Москва 24». С 2013-го по 2017 год — режиссер в пулах Правительства и Президента РФ. Работал в программе «Вести 23» с Евгением Поповым» («Россия 24»). С 2017-го — главный режиссер-постановщик дирекции спецпроектов Первого канала. Был членом расширенного состава жюри индустриальной телевизионной премии «ТЭФИ». Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.
В Ярославле журналист умер на рабочем месте
Общество 326
Поделиться
Ярославские телеграмм-каналы сообщили о скоропостижной смерти Сергея Кулакова, журналиста, руководителя отдела политического мониторинга департамента общественных связей Ярославской области.
Должность в правительственной структуре Сергей Кулаков занял в 2012 году. А до этого трудился журналистом и политическим обозревателем в газете «Северный край». Коллеги вспоминают его как порядочного, профессионального журналиста, который отличался отличным слогом.
Причина смерти Сергея Кулакова – сердечный приступ. Внезапная остановка сердца случилась на работе, в момент исполнения своих обязанностей.
Подписаться
Ярославль Смерть
- 19 сен
В мире образования: в России изобретателей воспитывают с детства
- 15 сен
Культурная среда: школы искусств становятся кузницами талантов
- 14 сен
«Точки роста»: как российские школьники знакомятся с цифровыми технологиями
Что еще почитать
Goodtesting.
Goodspying. Goodliving. Псковские связные Форин-офиса1311
ЯрославльВ СПЧ сообщили, что граждане с приписным не подлежат частичной мобилизации
Видео 23243
Олег Цыганов
Названы основания, разрешающие увольнение с военной службы при мобилизации
Видео 21730
Олег Цыганов
СМИ сообщают о масштабной переброске ВСУ: Для решающего наступления
35674
Инна Васейкина
Ожидается ажиотаж в обменниках: россияне побегут скупать валюту
31462
Владимир Чуприн
Что почитать:Ещё материалы
В регионах
Жительницы Улан-Удэ становятся проститутками ради уплаты долгов и помощи близким
18945
Улан-УдэРоксана Родионова
Путин объявил частичную мобилизацию в России: кого коснётся
16297
РязаньАнастасия Батищева
В Магнитогорском драмтеатре рассказали о режиссере Сергее Пускепалисе, погибшем в ДТП
10501
ЧелябинскАльбина Хохлова
Костромские проблемы: в наших лесах исчезли грибы
7210
Кострома«Надо настраиваться»: стилист в Улан-Удэ предсказала возвращение моды нулевых годов
Фото 5890
Улан-УдэСэсэг Жигжитова
Вопрос о строительстве второго моста через Волгу в Костроме движется, но не так быстро как хотелось бы
4211
Кострома
В регионах:Ещё материалы
День, когда иностранные журналисты были вынуждены покинуть Москву
В выходные 5 марта МИД России вызвал на встречу зарубежных корреспондентов Москвы. В пятницу российское правительство приняло ограничительный закон о СМИ, криминализирующий «заведомо ложную» информацию о вооруженных силах и любое упоминание в прессе, называющее вторжение Владимира Путина в Украину войной. За нарушение закона грозило наказание до пятнадцати лет лишения свободы. Некоторые западные журналисты истолковали это так, что закон будет применяться только к гражданам России. «Мы не думали, что закон касается нас, — сказал один из ветеранов российского корреспондента. «Но никто не хочет быть первым иностранным корреспондентом, арестованным из-за этого закона».
В Москве тоже было ощущение, что российскому правительству выгодно присутствие иностранных журналистов. Майкл Слэкман, помощник управляющего редактора международного отдела Times и бывший московский корреспондент Newsday , отметил, что газета оставалась в стране на протяжении всего правления Сталина и на протяжении всей холодной войны. «Обычно существует понимание того, что наличие независимых журналистов на местах, по крайней мере, является определенной степенью легитимности на международном уровне», — сказал мне Слэкман. «Это позволяет людям понять вашу историю, вашу сторону, вашу культуру и ваш образ мыслей».
На встрече присутствовало около дюжины журналистов, связанных с западными новостными агентствами. Многие из них ожидали, что МИД заверит, что к иностранным журналистам будут относиться иначе, чем к их российским коллегам. Вместо этого они получили выговор. Ряд организаций объявили о приостановке работы после принятия закона от 4 марта. По словам людей, осведомленных о встрече, пресс-секретарь министерства предложила всем журналистам, которые считают, что они не могут вести репортажи в России в соответствии с новым законом, также покинуть страну. Она предложила трансфобное объяснение логики запрета называть войну в Украине войной. На Западе, сказала она, если мужчина решает, что он хочет быть женщиной, все должны называть его женщиной. Так что здесь мы ожидаем, что люди назовут это спецоперацией. «Я думаю, что это тот момент, когда многие люди решили, что это больше, чем юридическое решение, это политическая ситуация», — сказал мне ветеран-корреспондент, которого больше нет в России. «И им просто нужно было выбраться из страны».
Десятки иностранных корреспондентов, многие из которых американские и британские, сейчас покинули Россию — по оценке одного человека, возможно, треть всех зарубежных изданий. Те, кто остался, чтобы сообщить, делают это в соответствии с ограничениями закона, который по существу запрещает неофициальную или справочную информацию, поскольку допускаются только официальные источники. Некоторые издания, в том числе Bloomberg и Reuters, удалили подписи и даты из отчетов. Один западный корреспондент, который остался, описал состояние всепроникающего стресса: «Внезапно я просыпался в четыре или пять утра каждое утро без всякой причины».
BBC и Sky News продолжают транслировать телерепортажи из России. Стив Розенберг из Би-би-си до сих пор ведет депеши о прохожих. В отчетах тщательно избегается называть войну в Украине войной, хотя Розенберг заметно выделяет русских, которые выступают против нее. В одном из его недавних сюжетов были показаны похороны русского солдата. «Сколько российских солдат погибло в ходе того, что Кремль до сих пор отказывается называть войной?» Розенберг рассказывает об образах семьи, скорбящей вокруг гроба. «В России уголовно наказуемо цитировать что-либо, кроме официальных цифр, а это: четыреста девяносто восемь погибших российских военнослужащих. Это было 2 марта. Две недели не было обновлений». 8 марта, в день Times объявила о переводе своих сотрудников из России — шаг, для которого, по словам Слэкмана, не было прецедента — Розенберг опубликовал видео, на котором он играет на пианино. «Я написал музыкальное произведение и назвал его «Изоляция». Это то, что я чувствую прямо сейчас».
Ситуация потенциально хуже для российских журналистов. Когда я разговаривал с Марией Бароновой, прошла неделя с тех пор, как был принят закон о СМИ, и она уволилась с должности главного редактора RT — государственного телеканала — в знак протеста против войны. По ее словам, она почти не выходила из своей квартиры, описывая общую скуку, смешанную со страхом перед ядерной войной. Когда Баранова позвонила своему психотерапевту, с которым она разговаривает каждое утро пятницы через Zoom, и сказала, что действительно не пришла на их сеанс в тот день, он ответил, что, честно говоря, тоже не был. Большинство ее друзей-журналистов направлялись в Тбилиси, Ереван и Вашингтон, округ Колумбия, но Баранова не уезжает из России — здесь живет ее сын, а бывший муж хочет остаться. Кроме того, сказала она, «быть русскими в современном мире будет довольно сложно — мы теперь немцы, в 1939». Я спросил, чувствует ли она какой-либо страх за свою личную безопасность после того, как публично выступила против войны. «Если я просто перестану говорить, я перестану быть собой», — сказала она. «Да, конечно, это довольно опасно. Это вызвало у меня много панических атак».
Информационная среда в России быстро изменилась за последние пару недель. Twitter и Facebook заблокированы, а правительство недавно объявило материнскую компанию Facebook и Instagram, Meta, «экстремистской» организацией. Андрей Солдатов, журналист, освещающий российские спецслужбы и методы слежки, рассуждает, что российское правительство не отключило доступ к таким сервисам, как YouTube и Telegram — мессенджеру, популярному в России и Украине, — потому что Кремль все еще видит в этом определенные преимущества. в них. «Они все еще думают, что могут использовать платформы для распространения своего сообщения», — сказал Солдатов. «Они проигрывают войну дезинформации, если честно, полностью украинцам». После того, как я кликнул на несколько российских страниц влиятельных лиц на YouTube, на моей собственной странице YouTube появились такие видео, как «Новая реальность России», «Наша жизнь в России под санкциями» и «Русский торговый центр в Санкт-Петербурге (через 2 недели после санкций). ” Ни один из них не был особенно положительным для Кремля.
Наталья Васильева, московский корреспондент телеграфа , забронировала билет в Тбилиси на пятницу, 4 марта. Согласно быстрому поиску в Google, город был местом, где она могла открыть банковский счет, что казалось благоразумным перед лицом разрушительных западных санкций. Но она также заказала обратные билеты; ее семья, друзья и забитая книгами квартира, которую она купила и отремонтировала несколько лет назад, были в Москве. За день до вылета она пошла на очередной незарегистрированный завтрак с послом Великобритании в России. Васильева была единственной присутствовавшей россиянкой. Другие журналисты в зале призвали ее сменить билеты и немедленно покинуть страну.
В конце концов Васильева уехала в Лондон, где живет на кредитную карту друга и живет на чемоданах. Работа по освещению России на расстоянии оказалась сложной. Она в значительной степени полагается на телефонные звонки и сообщения в Telegram и пытается следить за тем, чему подвергаются обычные россияне. «Немного забавно находиться по эту сторону железного занавеса, — сказала Васильева. «Все российские государственные СМИ здесь заблокированы». Она надеется, что возвращение в Москву может произойти раньше, чем позже. Но все в подвешенном состоянии. ««Долгосрочные планы» — это выражение я ни от кого не слышала с 24 февраля», — сказала Васильева. «Его просто не существует».
Нанять журналиста, репортера, корреспондента в Москве
Глобальный справочник — Все страны — Россия — Журналисты в Москве
Дэниел Хокинс
Дэниел Хокинс — журналист из Москвы, Россия. https://m.youtube.com/watch?v=pNc_pmPo_NY
Москва, Россия
Английский
Русский
Живой стендап Прямой эфир на камеру онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Интервью Тематические истории Живой телефон для ТВ Видео Раши Журналистика
Доступный
Книга
Чарльз Мейнс
Чарльз Мейнс — журналист и радиопродюсер, в настоящее время проживающий в Москве, Россия. Его новостные репортажи и репортажи можно услышать на различных общественных телеканалах по всему миру, в том числе на PRI’s ‘The World’, This American Life,…
Москва, Россия
Английский
Русский
Прямая трансляция На камеру Онлайн Живой телефон для радио Аудио пакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Написание контента Журналистские расследования Интервью Фотография Фиксация Живой телефон для ТВ
Доступный
Книга
Маргарита Минасян
Привет! Я продюсер и фиксер из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Английский
Русский
Исследования Интервью Фиксация
Исследования Текущие дела Культурный Политика Социальное Путешествие
Доступный
Книга
Рикардо Маркина
Рикардо Маркина — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Аварик
Английский
испанский
Русский
Живой стендап Прямой эфир на камеру онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Аудио пакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Корпоративный контент Журналистские расследования Интервью Фиксация Live Phoner for TV
Политика Музыка Социальное Стихийные бедствия Расследовательская отчетность Искусство и книги Кино и театр Путешествовать Спортивный Последние новости Культурный Военный репортер
Доступный
Книга
Андрей Бородулин
Андрей Бородулин начинал как культурный и музыкальный журналист, но к новостям его подтолкнула революция и война 2014 года на Украине. После освещения конфликтов на востоке Украины, в Сирии и Нагорном Карабахе сейчас…
Москва, Россия
Русский
Прямая трансляция На камеру Онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Фотография Живой телефон для ТВ Видео Раши Кадры с дрона
Искусство и книги Кино и театр Путешествовать Спортивный Последние новости Наука и окружающая среда Культурный Военный репортер Политика Музыка Социальное Стихийные бедствия
Доступный
Книга
Саманта Шилдс
Я независимый журналист из России с двадцатилетним опытом работы в новостных организациях, включая The Wall Street Journal, Reuters, Bloomberg и Dow Jones. Пишу о нефти и газе, товарах и…
Москва, Россия
Английский
Русский
Телефонист для радио Тематические истории Написание контента Анализ риска Исследовательская работа Журналистские расследования Интервью Звонок в прямом эфире для ТВ
Стихийные бедствия Расследовательская отчетность Анализ риска Бизнес Политика Исследовательская работа Наука и окружающая среда Финансы Еда, напиток Текущие события
Доступный
Книга
Екатерина Анисимова
Екатерина Анисимова — видеожурналист из Москвы, Россия. Обложка новостей, делать функции. Владею русским, английским, французским и немного испанским
Москва, Россия
Французский
Видео Раши Интервью Журналистика
Социальная
Доступный
Книга
Марика Димитриади
Марика Димитриади — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Доступный
Книга
Анастасия Курносова
Анастасия Курносова — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Английский
Французский
Русский
Очерки Интервью
Текущие события Стихийные бедствия Культурный Политика Социальный
Доступный
Книга
Екатерина Нерозникова
Екатерина Нерозникова — журналист из Москвы, Россия. Специализируется на тематике Северного Кавказа. Основные темы — Чечня, Ингушетия, Дагестан. Работает репортером, видеооператором, исследователем. Часто путешествует…
Москва, Россия
Русский
Журналистские расследования
Политика
Доступный
Книга
Анастасия Трофимова
Анастасия Трофимова — российско-канадский режиссер-документалист, продюсер и оператор, проживающая между Москвой и Торонто
Москва, Россия
Английский
Русский
Пакет видео Интервью Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Исследовательская работа Журналистские расследования Фотография Фиксация
Кино и театр Финансы Военный репортер Изменение климата Текущие дела Культурный Отчет о расследованиях
Доступный
Книга
Ника Комарова
Ника Комарова — журналист из Москвы, Россия. Родился в Москве в 1989 году в семье востоковедов. Жил и учился в Токио, Япония с возраст от 3 до 17 лет. Вернувшись в Россию, Вероника училась в институте. ..
Москва, Россия
Русский
Журналистика
Культура
Доступный
Книга
Юрий Литвиненко
Редактор веб-новостей газеты «Ведомости». Необычные технические и исторические истории для Tedium, редкие репортажи для Atlas Obscura и Nintendo Life. Показан на материнской плате Vice.
Москва, Россия
Английский
Русский
Очерки Исследовательская работа Интервью Крепление
Еда и напитки Технологии Бизнес Исследовательская работа Текущие события
Доступный
Книга
Андрей Манирко
Выполнить производство в России, не потеряв нервные клетки. Со мной. Мне доверяют BBC, National Geographic, Discovery и многие другие. Моя специализация — документальный фильм — долгие часы, далекие путешествия и ожидание. Множество контактов…
Москва, Россия
Абхазский
Немецкий
Английский
индонезийский
португальский
Русский
Документальные фильмы
Последние новости Технологии Политика Медицинский Подготовка Наука и окружающая среда Здоровье и фитнес Социальное Анализ риска Бизнес Музыка Исследовательская работа Текущие дела Стихийные бедствия Развлечения и знаменитости Искусство и книги Паранормальный Кино и театр Финансы Спортивный Расследовательская отчетность Культурный
Доступный
Книга
Ани Оганесян
Привет! Я вернулся в Россию и готов к вашим концертам
Москва, Россия
Английский
испанский
хорватский
Армянский
Русский
Прямая трансляция На камеру Онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Аудио пакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Написание контента Исследовательская работа Журналистские расследования Интервью Фиксация Живой телефон для ТВ Видео порывы
Доступный
Книга
Тарас Подрез
10 лет опыта работы в деловых СМИ (печать, онлайн; написание, управление, редактирование) + степень магистра права (НИУ ВШЭ) = базовый навык бизнес-аналитики. При этом подходит на различные…
Москва, Россия
Английский
Русский
Исследования Журналистские расследования
Культура Музыка Социальное Последние новости Технологии Развлечения и знаменитости Кино и театр Текущие дела Наука и окружающая среда Финансы Спортивный Расследовательская отчетность Бизнес Политика Еда, напиток Медицинский Исследования
Доступный
Книга
Александр Росляков
Александр Росляков — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Английский
Русский
Прямая трансляция На камеру Онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Вокс-поп Сбор новостей Тематические истории Написание контента Исследовательская работа Интервью Живой телефон для ТВ Видео Раши
Бизнес Политика Исследовательская работа Культурный Социальное Последние новости Технологии Текущие дела Наука и окружающая среда
Доступный
Книга
Вадим Симаков
Вадим Симаков — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Английский
Русский
Живой стендап Прямой эфир на камеру онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Аудио пакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Фиксация Живой телефон для ТВ Видео Раши Кадры с дронов Съемка с дронов Интервью Журналистика
Бизнес Развлечения и знаменитости Паранормальный Культурный Финансы Военный репортер Политика Музыка Исследовательская работа Изменение климата Текущие дела Еда, напиток Медицинский Социальное Подготовка Здоровье и фитнес Стихийные бедствия Расследовательская отчетность Технологии Анализ риска Искусство и книги Обучение СМИ Кино и театр Путешествовать Наука и окружающая среда Спортивный Последние новости
Доступный
Книга
Евгений Снегов
Евгений Снегов — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Доступный
Книга
Анна Вергазова
Меня зовут Анна, я журналист и радиопродюсер, сейчас живу в Москве. Вы можете увидеть мои работы в различных российских СМИ, включая Эхо Москвы, Ведомости, РБК. Я также работал с вещательными компаниями по всему миру,…
Москва, Россия
греческий
Английский
Русский
Живой стендап Прямой эфир на камеру онлайн Живой телефон для радио Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Написание контента Корпоративный контент Анализ риска Исследовательская работа Журналистские расследования Интервью Фотография Фиксация Живой телефон для ТВ Журналистика
Социальная Спортивный Последние новости Политика Исследовательская работа Финансы Технологии Анализ рисков
Доступный
Книга
Снежана Назарети
Снежана Назарети — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Английский
испанский
Французский
осетинский
Русский
Прямая трансляция
Последние новости Изменение климата Кино и театр Искусство и книги Путешествовать Культурный Музыка Здоровье и фитнес
Доступный
Книга
Андреас Россбах
Андреас Россбах базируется между двумя европейскими городами: Берлином в Германии и Москвой в России. Из-за COVID-19, в настоящее время он находится в Берлине, Германия, и не путешествует. Интересуется широким кругом тем от…
Москва, Россия
немецкий
Английский
Русский
Живой стендап Прямой эфир на камеру онлайн Живой телефон для радио Пакет видео Аудио пакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Тематические истории Написание контента Корпоративный контент Исследовательская работа Журналистские расследования Интервью Фиксация Живой телефон для ТВ Интервью Журналистика
Технология Искусство и книги Текущие дела Спортивный Расследовательская отчетность Обучение СМИ Культурный Бизнес Политика Исследовательская работа Последние новости Кино и театр
Доступный
Книга
Инна Савинцева
Инна Савинцева — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Доступный
Книга
Светлана Иванова
Светлана Иванова — фотожурналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
немецкий
Английский
Русский
Аудиопакет Интервью Вокс-поп Документальные фильмы Сбор новостей Фотография Крепление
Доступный
Книга
Анастасия Тенишева
Анастасия Тенишева — журналист из Москвы, Россия.
Москва, Россия
Доступный
Книга
Популярные страны
Сербия, Бельгия, Литва, Экваториальная Гвинея, Румыния, Австралия, Мексика, Танзания, Чехия, Сенегал
Найти внештатных журналистов в Москве
в paydesk работает 25 журналистов в Москве. Наши журналисты могут делать репортажи в эфир, а также печатные СМИ и фотографировать. Нашими ведущими журналистами в Москве являются Дэниел Хокинс и Чарльз Мейнс.
Воспользуйтесь нашим каталогом журналистов, чтобы найти члена в любой точке России.
Российский экс-журналист Сафронов получил 22 года тюрьмы за государственную измену
Зарегистрируйтесь сейчас и получите БЕСПЛАТНЫЙ неограниченный доступ к Reuters.
com0465- Журналист отрицает обвинения в государственной измене бывшего журналиста к 22 годам лишения свободы за государственную измену после того, как прокуратура заявила, что он разгласил государственную тайну. По словам его сторонников, это решение было суровым наказанием, свидетельствующим об отсутствии свободы СМИ в России.
Иван Сафронов, бывший обозреватель газет «Коммерсантъ» и «Ведомости», ставший советником главы российского космического агентства, был арестован в 2020 году по обвинению в разглашении секретной информации.
Адвокаты Сафронова заявили, что обжалуют приговор. Его сторонники говорят, что это дело является местью за его репортажи, раскрывающие подробности международных сделок России с оружием.
Зарегистрируйтесь сейчас и получите БЕСПЛАТНЫЙ неограниченный доступ к Reuters.
comВыступая перед залом суда, адвокат Сафронова Дмитрий Качев сказал, что он почти потерял дар речи во время вынесения решения.
«За журналистскую деятельность Сафронову дали 22 года. Я хочу, чтобы каждый из вас, кто сейчас на меня смотрит, задумался, стоит ли оставаться в этой профессии. Если кому-то дали 22 года за работу», — сказал он. рассказал журналистам.
Адвокат-правозащитник Павел Чиков назвал приговор «диким, демонстративно жестоким наказанием, соответствующим нынешнему состоянию России».
Он сказал, что не может найти примеров каких-либо дел о государственной измене, которые привели бы к такому длительному сроку наказания, не говоря уже о журналисте.
Прокуратура заявила, что Сафронов поделился государственной тайной о продажах Россией оружия на Ближнем Востоке службе внешней разведки Чехии. Он отверг обвинения и в прошлом месяце отклонил сделку о признании вины, по которой он отбыл бы 12-летний тюремный срок.
1/2
Иван Сафронов, бывший журналист и помощник главы российского космического агентства «Роскосмос», находящийся под стражей по обвинению в государственной измене, стоит в клетке подсудимых во время судебного заседания в Москве, Россия, август 30, 2022. Пресс-служба Мосгорсуда/Раздаточный материал через REUTERS
Его арест в июле 2020 года вызвал возмущение российских журналистов, в том числе государственных СМИ. Европейский союз призвал Россию снять все обвинения с Сафронова и безоговорочно освободить его.
После его ареста Кремль назвал Сафронова «талантливым журналистом», но неоднократно отрицал свою причастность к этому делу.
32-летний Сафронов отверг обвинения и сказал, что информация, которую он якобы передал в Чешскую Республику, была общедоступной информацией из открытых источников.
Во время судебного разбирательства его команда юристов опубликовала ссылки на 19 опубликованных статей и правительственных заявлений, которые, по утверждению прокуратуры, составляют «государственную тайну», которую Сафронов якобы передал чешской внешней разведке.
«Иван никогда никуда не отправлял никакой секретной информации — ни за деньги, ни бесплатно… Он был обычным журналистом, честно выполнявшим свою работу», — говорится в заявлении его адвокатов.
Его защита считает, что суд — возмездие Сафронову за разоблачение планов России по продаже истребителей Египту. Сделка на сумму около 2 миллиардов долларов была отменена вскоре после того, как США пригрозили Каиру санкциями, если она состоится.
В преддверии судебного заседания в понедельник несколько независимых российских СМИ призвали к освобождению Сафронова. В заявлении СМИ, в том числе «Медузы», «Новой газеты» и телеканала «Дождь», говорится, что «очевидно», что Сафронова наказали за его репортажи о сделках с военными закупками в России, которые вызвали раздражение министерства обороны.
Суровый приговор — более суровый, чем обычно выносят российские суды по делам об убийствах, — рассматривается как удар по российским журналистам на фоне усиления давления, оказываемого Кремлем на свободу прессы после вторжения России в Украину в феврале.
Отдельно в понедельник московский суд отозвал лицензию на издание «Новой газеты», флагманской независимой газеты, которая прекратила издаваться через несколько дней после того, как Россия ввела в Украину десятки тысяч военнослужащих и ввела новый строгий контроль над средствами массовой информации. читать дальше
Зарегистрируйтесь прямо сейчас и получите БЕСПЛАТНЫЙ неограниченный доступ к Reuters.com
Отчеты Reuters; Под редакцией Кевина Лиффи и Гая Фолконбриджа
Наши стандарты: Принципы доверия Thomson Reuters.
‘Там были все точки. Мы просто не смогли их соединить».
Журнал
Одна из последних американских журналисток в Москве рассказывает, как она и ее собака сбежали из России, когда упал новый путинский железный занавес.
Иллюстрации Мэтта Рота
Мишель А. Берди — писатель и редактор The Moscow Times. Она живет в Москве с 1978 года.
За день до того, как Россия начала войну против Украины, я был в приморском городе Сочи на юге России, недалеко от украинской границы, присутствовал на фестивале искусств и наслаждался отдыхом от темноты. и снежная московская зима среди пальм и зеленых склонов холмов.
Сочи находится на берегу Черного моря, как и Украина. Мы с коллегами месяцами говорили об аэрофотоснимках, на которых видно скопление войск у границ России с Украиной, явно угрожающее новым вторжением. Это была подготовка или запугивание? Казалось, ничего не происходит, даже когда США начали предупреждать о неминуемой атаке.
Я работаю в The Moscow Times, независимой газете, основанной в 1992 году после распада Советского Союза, которая выходит в Интернете на английском и русском языках. Я, как художественный редактор газеты, планировала посетить Зимний международный фестиваль искусств в Сочи, который начнется 16 февраля. За несколько дней до отъезда я спросила у редактора, не поехать ли мне — безопасно ли мне находиться на Черноморское побережье, если бы началась война?
«Ты будешь в группе, — сказала она, — и я не думаю, что она начнется». Я сказал: «Я тоже не верю, но дело в том, что я не думал, что Россия аннексирует Крым в 2014 году». Она сказала: «Я не думала, что они вторгнутся в Грузию в 2008 году».
Теперь я узнаю, что все точки были на месте. Мы просто не могли их соединить. Мы не могли представить себе полномасштабное вторжение, потому что полномасштабное вторжение было невообразимо.
И вот я поехал в Сочи, который сейчас кажется тысячу лет назад, и проводил каждую ночь в городском приморском Зимнем театре, наблюдая лучшее из русской и зарубежной культуры, смесь традиционных и очень нетрадиционных музыкальных и театральных постановок, с аплодисменты стоя и вызовы на занавес, и местные бабушки, держащие за руки внуков, шепчут инструкции о надлежащем театральном этикете.
Вечером 23 февраля я прилетел обратно в Москву. На следующее утро началась война.
Все изменилось в мгновение ока. Через две недели я оказывался в микроавтобусе с водителем и шестью людьми, тремя собаками и горами чемоданов и сумок, готовясь пересечь границу из России. Я был бы последним из сотрудников Moscow Times, покинувшим страну, частью исхода, который включал в себя большинство иностранных корреспондентов в России и тысячи россиян.
Я покидал место, где прожил более 40 лет.
Я не собирался всю жизнь проводить в Москве. После окончания училища в 1978 году я приехал в Москву, чтобы продолжить изучение русского языка и стать переводчиком. За исключением нескольких лет в 1980-х, я живу там до сих пор. Я работал переводчиком, полевым продюсером и репортером в тележурналистике, менеджером некоммерческих коммуникационных программ и в газете The Moscow Times почти 20 лет. Веду колонку о русском языке и культуре, а с 2015 года работаю художественным редактором.
Попутно я вышла замуж и развелась, танцевала на свадьбах и была на похоронах, была крестной матерью и почетной теткой, купила квартиру и ряд русских машин, проводила лето на даче, пела в хоре, путешествовала по сельской местности с моей русской собакой-терапевтом, научился делать сибирские пельмени, посещал все художественные выставки и музеи и имел любимые места в Большом театре. У меня есть друзья, которых я знаю уже четыре десятилетия, и они наблюдали, как их малыши росли и становились родителями собственных малышей.
Я не собирался оставаться здесь навсегда, но и уходить не собирался. У меня было смутное представление, что в какой-то момент я продам свою квартиру и вернусь в США. Но этот момент всегда казался где-то в будущем, в далеком будущем.
В четверг через неделю после начала войны у нас была встреча и телефонная конференция в редакции газеты. К тому времени в Москве нас было всего пятеро; часть персонала уже покинула Россию. Мы пытались работать в разных местах и часовых поясах. Это было не идеально, но за годы пандемии мы научились работать из дома.
Никто из нас не чувствовал опасности в Москве. Магазины были хорошо укомплектованы, нас никто не беспокоил, и у всех нас были подписки на VPN, которые маскировали наше географическое положение, чтобы мы могли продолжать читать веб-сайты и социальные сети, которые блокировало правительство. Позвонил один русский друг и напомнил мне запастись импортными лекарствами и кофе, пока цены не выросли. Другой посоветовал мне купить годовой запас импортных кормов, которые ест моя собака. Группа экспатов в Facebook постоянно писала о деньгах — выводе рублей и вводе валюты. Службы денежных переводов перестали работать, но я мог использовать свою американскую банковскую карту, чтобы снимать рубли в российских банкоматах.
Я не боялся ареста. Я думал, самое худшее, что может случиться, это то, что иностранных журналистов будут депортировать в кратчайшие сроки. Поэтому я сделал некоторые предварительные приготовления. Я позвонил своему ветеринару и попросил его чипировать мою собаку и сказать мне, какие документы мне нужно оставить у нее. Каждый день я спрашивал своих американских друзей, что они делают. Большинство оставались. Те, кто уезжал, изо всех сил пытались выбраться, так как в течение нескольких дней были отменены большинство прямых рейсов в Европу. Один американец, женатый на русском, планировал остаться, но дочь в панике позвонила им из Нью-Йорка и заставила пообещать уехать. Им удалось достать авиабилеты из Москвы в Таллинн, Эстония, на 8 марта, но в пути предстояло три пересадки и около 30 часов — в три раза больше, чем потребовалось бы на дорогу.
Наша внутренняя жизнь, может быть, и была наполнена суматохой, но сама Москва как-то странно притихла, как будто подтянула тротуары и захлопнула двери и окна. В парке через дорогу от моего многоквартирного дома ледяные горки детской площадки, заполненные болтающими счастливыми детьми, были пусты и беззвучны. На наших утренних прогулках с собаками мои друзья говорили обо всем, кроме войны — не знаю почему. Считали ли они, как сказал один сосед, когда начались санкции, что «Байден просто не даст нам жить спокойно», и не хотели меня обидеть критикой моего президента? Или они мне не доверяли? К моему стыду, я вспомнил страх советских времен, когда друзья или коллеги могли донести на вас властям. На всякий случай я рассказал о телешоу и погоде.
Самым странным на прошлой неделе было чувство навигации между двумя реальностями. Это была моя реальность жестокой войны, ведущейся против Украины и иностранцев, строящих безумные планы поездок. А потом был телевизионный реалити моих соседей, где дети вручали цветы российским солдатам в воюющих республиках Донбасса, благодаря их за спасение от геноцида украинцев. В их реальности НАТО бомбило российских солдат, а «наркозависимое, неонацистское» руководство Украины управлялось американцами. Однажды кто-то посмеялся над «фейковыми» видеозаписями бомбежки Киева — «как будто мы можем сделать что-то подобное».
Я обсудил свою ситуацию только с одной соседкой, которая поспешно выслала из страны своего сына-студента и начала планировать отъезд с дочерью. Она никому не сказала ни на работе, ни в округе, что уезжает. «Никогда не знаешь», — сказала она на лестнице, постукивая костяшками пальцев по перилам на старом советском коде, что означало «осведомитель».
В пятницу, 4 марта, на восьмой день войны, российский парламент принял закон о СМИ. «Фейковые новости» о войне наказываются лишением свободы на срок до 15 лет. Определение «фейковых новостей» в законе разъясняло, что войну нельзя называть «войной». Ее пришлось назвать «специальной военной операцией». Также были запрещены термины «вторжение» или «агрессия». Все, что «дискредитировало» вооруженные силы, было незаконным, но в чем заключалась «дискредитация», не уточнялось. Негосударственные СМИ могли использовать только источники российского правительства и государственных СМИ.
В газете мы написали о законе и ожидали, что он вступит в силу этой же ночью. Однако мы не думали, что это применимо к таким западным СМИ, как мы; The Moscow Times была зарегистрирована в Нидерландах.
Той ночью я проснулся в 3 часа ночи. На кухне я нащупал в темноте пульт от телевизора. У моей кабельной службы были CNN, BBC, EuroNews и несколько других зарубежных новостных каналов. Закону было всего несколько часов, но экран моего телевизора засветился объявлением о том, что CNN больше не доступен. Би-би-си и другие новостные каналы все еще были в эфире, но когда я пролистал свою ленту в Твиттере, там был список закрытых. Znak, независимое новостное агентство в Екатеринбурге — одно из последних интернет-изданий, которое все еще выходит, — закрылось. BBC, ABC, CBS уходили, по крайней мере, пока не оценят ситуацию. Судя по всему, закон будет распространяться и на нероссийские СМИ.
Я запаниковал. Я сел на свой компьютер, включил VPN и зашел в административный раздел газеты, чтобы очистить сайт. Названия разделов вроде «Россия вторгается в Украину» стали «Украина». Я убрал слова «война», «нападение», «вторжение» и «вторжение» из каждого заголовка. Если я не мог придумать, как переименовать статью, я убивал ее. Моя последняя языковая колонка называлась «Язык войны» — я удалил ее из сети. Я снял подписи. Я написал всем почти истерическую записку, что мы должны закрыться, пока мы все не уедем из страны. А потом я выпил еще кофе и стал листать статьи в поисках запрещенных слов.
Пора было уходить. Но я все еще не был уверен. Может быть, я паникую. Может быть, это было не так уж и плохо. Я позвала свою старую подругу Евгению Альбац, известную в кругу друзей как Женя, журналистку и писательницу, которая всегда держится за правду — и не боится ее. У себя на квартире Женя заварила чай и открыла бутылку вина — потому что никогда не знаешь, что тебе нужно, — сказала она, — пока я приходил в себя в своих панических рассуждениях. Был ли я в опасности?
Утром Женя буквально пару часов обсуждал новый закон с юристом, специализирующимся на регулировании СМИ. Теоретически, сказала она, оштрафовать или наказать за нарушение будет владелец или редактор, а не писатель. Так что я, вероятно, не был в какой-либо реальной опасности.
Пауза. «С другой стороны, — сказала она, — всегда существует риск захвата заложников».
Правильно. В путинской России есть привычка арестовывать иностранцев на случай, если их можно будет использовать в качестве дипломатических карточек.
Я бы пошел.
Женя останется. «Я уже сто раз сказал или написал все, что думаю. Они знают обо мне все. Если бы они хотели меня арестовать, они бы уже это сделали», — сказала она. «Кроме того, это моя страна. Кто-то должен остаться и рассказать людям, что происходит».
Перед тем, как я ушел, мы налили по бокалам вина. Была суббота, 5 марта, день смерти Иосифа Сталина в 1953 году. Мы подняли бокалы и произнесли традиционный тост: «Тот умер, и этот тоже умрет».
Теперь, когда я решил уйти, я должен был понять, как это сделать. К тому времени выехать из Москвы было трудно. Рейсам из Москвы было запрещено летать над воздушным пространством Европы. Люди могли вылететь только через несколько городов на юг и восток — Стамбул, Ереван и Бишкек — или сесть на автобусы из Санкт-Петербурга в Хельсинки и Эстонию. Я писал и звонил всем, у кого могла быть идея или кто мог помочь.
Один из наших сотрудников уехал из Москвы домой в Бишкек, столицу Кыргызстана в Центральной Азии. Два репортера также прилетели туда, прежде чем забронировать билеты на рейс в Великобританию. Моей собаке и мне там будут рады. Вношу в список. Я написал американцу, которого встретил в Аланье, Турция, несколько лет назад: «Если бы мы полетели туда, смог бы я найти квартиру в аренду с моей собакой?» Она сказала да. В списке. Я подумывал о том, чтобы переправить машину через границу где-нибудь, но не был уверен, что у меня будет время оформить все документы, необходимые для того, чтобы перевезти машину через международную границу, и еще меньше был уверен, что мне хватит 15-ти долларов. час езды в середине зимы в одиночку. Но у друга был друг на границе с Финляндией под Мурманском, который мог помочь, поэтому я оставил и этот вариант в списке.
А потом подруга в Латвии рассказала мне о транспортной услуге, которой она воспользовалась: микроавтобус из Москвы в Ригу через небольшой эстонский пограничный переход с меньшим количеством грузовиков, чтобы забивать дорогу. Один фургон довез вас до границы с Россией; другой подобрал вас на эстонской стороне и отвез в Латвию. Домашние животные приветствуются. Никаких клеток. Она могла забрать меня в Риге, столице Латвии. На самом деле, она могла бы помочь найти мне квартиру и устроить меня. Лучше всего то, что фургон должен был отправиться через четыре дня, в среду вечером, и это будет стоить 19 долларов.0 евро — 90 для меня, 100 для моей собаки. В Риге проживало большое русское население и росла русская диаспора. Моей собаке было бы удобнее в фургоне.
Я бы так и поступил.
Я написал список дел: получить деньги, купить контейнеры для хранения, сделать дополнительные ключи, сделать ПЦР-тест и тест на антитела к Ковиду, позвонить ветеринару за документами на выезд, вытащить большой чемодан, перенести файлы в Dropbox, решить, что взять, упаковать семейные фотографии и письма в урны для хранения, чтобы друзья выручили, если что-то случится с моей квартирой (что, я понятия не имел), купить европейскую медицинскую страховку, перегнать машину (куда, я не знать), очистить холодильник, постирать, настроить автоматическую оплату счетов, узнать, насколько холодно в Риге в марте.
Я хотел передать свою квартиру в собственность русскому другу или, если не было времени — и сейчас некогда — дать кому-то доверенность, которая позволит сделать это после моего отъезда. Но когда я позвонила юристу по недвижимости, он сказал мне, что только что 2 марта был принят закон, согласно которому все сделки с недвижимостью с участием иностранцев должны быть заверены специальной правительственной комиссией. Маловероятно, что какая-либо сделка будет разрешена.
Я надеялся хотя бы дать кому-нибудь доверенность на совершение действий от моего имени — какие дела? Я понятия не имел — но когда я позвонил нотариусу, чтобы оформить его, она вежливо спросила, из какой я страны, а потом попросила подождать минутку. Вернулась, сказала, что пришло уведомление, запрещающее оформлять доверенности на недвижимость для граждан «недружественных стран» — меня, — и ей очень жаль, но она не уверена. если бы она вообще могла что-нибудь для меня сделать.
К вечеру в среду я был как-то готов: чемодан на больших колесах, наполненный одеждой, которая мне понадобится в первое время, сумка для компьютера, дорожная сумка с едой для моей собаки, сумочка и сумка с детскими одежду любящая московская бабушка отчаянно хотела отправить своему внуку в Ригу. Мне сказали, что между пограничными постами нам придется идти пешком, так что я тренировался таскать все это. Тяжело, но возможно.
Я закрыл окна, выключил воду и газ. Я сделал несколько фотографий своей любимой комнаты в квартире — моего кабинета, заполненного книгами и предметами искусства, которые я собирал десятилетиями. Я кладу все свои автомобильные документы на свой стол с ключами рядом с папками с платежами по счетам и инструкциями по эксплуатации техники. Друг забирал меня, чтобы отвезти на место встречи, и у него были ключи от моей квартиры.
После того, как я показал ему, где находятся все запорные вентили и как работают дверные замки, он спустил первую партию багажа в машину. Сел «в дорогу» — русский обычай останавливаться перед отъездом, минутку посидеть и помолиться. А потом я вынесла свои последние сумки и собаку в холл и закрыла дверь перед жизнью, которой жила 44 года.
Перед тем, как войти в лифт, я услышал звонок в своей квартире — это мой друг звонил из подъезда, чтобы я его впустил. Я вставил ключ в замок, чтобы открыть дверь, и остановился. Еще одно русское поверье: возвращаться после того, как дверь захлопнулась, не к добру. Я дал сигнал зуммера и ушел.
Выйдя на улицу, я оглянулся на вход. Ночью кто-то нацарапал черным граффити бледно-желтую стену. «Net voine», — гласило оно: «Нет войне».
Хорошо, подумал я. Мой многоквартирный дом, в котором я прожил столько десятилетий своей жизни, был на правильной стороне истории.
В фургоне я встретил остальных пятерых путешественников; Я был единственным иностранцем. Мы просто кивнули друг другу; как-то задавать вопросы казалось навязчивым, слишком личным. В фургоне было три ряда сидений. Один человек сидел впереди с водителем, мать и дочь занимали первый ряд; женщина с пятилетней внучкой и двумя французскими бульдогами заняли второй ряд, а мы с собакой заняли последнее место. Я понял, что это был плохой ряд: узкое сиденье, мало места для ног, не жарко. Весь наш багаж был свален вокруг и под сиденьями. Один из бульдогов — Фрося — бросился на мою собаку, которая лежала рядом со мной и тряслась. Когда мы тронулись в путь, Фрося начала стонать и скулить, а девочка оборачивалась и вела безостановочный монолог: «Можно я поглажу твою собаку? Как ее зовут? Фрося не очень милая, а другая наша собака милая. Вы можете погладить ее, если хотите. Ваше пальто теплое? А вы умеете делать смайлики на окне? Я могу показать тебе!» Через некоторое время, пока Фрося продолжала стонать и дергать поводок, чтобы добраться до моей собаки, я притворился, что засыпаю. Маленькая девочка толкнула меня, чтобы привлечь мое внимание.
Я расхохотался. Это была чертовски долгая поездка.
Но через час-другой Фрося перестала ныть, и девочка уснула. Никто не говорил, даже между собой — от усталости или напряжения, не знаю. Мы мчались по ухабистым, неровным дорогам российской провинции, обгоняя дальнобойщики и расшатанные местные автомобили, а указатели деревень и городков появлялись и исчезали в вспышках фар. Я беспокоился о том, что упаковал и что забыл, и беспокоился о пересечении границы.
Должно быть, я задремал. Я проснулся примерно через семь часов после того, как мы выехали из Москвы, когда фургон остановился, и дверь открыл пограничник, который посветил в нас фонариком. «Покажите паспорта!» Мы все подняли свои паспорта. «Дай мне твои!» он сказал мне. Я передал его, он взглянул на него и вернул обратно, по-видимому, не обеспокоившись тем, что американец предъявил американский паспорт в фургоне, полном русских и собак.
Мы въехали в то, что я теперь называю Зоной — пограничная зона с российскими объектами с одной стороны и эстонскими постройками с другой. Это была обширная огороженная территория с дорогами для грузовиков и легковых автомобилей, будками для охраны и несколькими хозяйственными постройками. Несколько длинных коммерческих грузовиков припарковались в стороне, словно оставленные там, пока водители переделывали документы. Все было освещено высокими уличными фонарями.
Мы вылезли из фургона. Было около 3 часов ночи и ужасно холодно — мой телефон показывал 0 градусов по Фаренгейту — и асфальт был покрыт толстым, неровным слоем грязного льда. В своей практике переноски чемоданов я не учел этого. Сначала мы затащили наши сумки и собак в одну будку. Окно открылось, и я протянул свой паспорт и въездную карточку; охранник вернул его и сказал мне идти на таможню. Я перетащил все это по очередному ледяному пространству в маленькое здание, затащил внутрь, сложил все это на рентгеновской конвейерной ленте и ответил на вопросы. Нет, у меня не было ничего запрещенного. Да, у меня было два компьютера. Нет, у меня не было ни растений, ни лекарств. Русские охранники были вежливы. Я взял свой паспорт и снова вытащил все на улицу, к следующей будке.
Только потом я понял, что эта будка была важной будкой. Вот вы передали свои документы через окно охранникам и стали ждать. Я стоял снаружи с одной из моих соседок по фургону, женщиной средних лет в тонком шерстяном пальто. Семья французских бульдогов задержалась позади нас. «Других двоих забрали внутрь, — сказал мне мой сосед по фургону. Так мы стояли около часа на морозе. Время от времени окно кабины открывалось, и они вызывали кого-то из нас. «В чем состоит ваша работа?» — Вы уезжали из страны в последние два года? А потом окно закрывалось, и они возвращались к своим компьютерам. Позже женщина рассказала мне, что ее спрашивали: «Мы видим, вы были в Киеве в 2013 году. Что вы там делали? Кого ты видел?»
Я ходил туда-сюда со своей собакой, прыгал, чтобы согреться, и ждал. Наконец окно открылось, моя соседка по фургону получила паспорт и пошла в сторону Эстонии. Еще через 10 минут меня вызвали и вручили мою. Рельеф; Я мог бы пойти. Я положила компьютерную сумку поверх чемодана на колесиках, накинула две сумки с одеждой и собачьим кормом на плечи и повесила сумочку на шею. Одной рукой я тащил чемодан, а другой держал собачий поводок. По словам охранников, Эстония находилась в конце длинной, покрытой льдом дороги — около 800 метров, полмили. «Видите вон те огни вдалеке? Это Эстония».
Очень тяжело тащить 150 фунтов. багажа через полмили льда посреди ночи при минусовой температуре с собакой на поводке.
Через каждые 100 метров останавливаясь и меняя руки, я наконец добрался до эстонской стороны. Пограничники были очень любезны. Я сказал, что я журналист, и они спросили, почему я ухожу. Мне угрожали? что-то случилось? Я рассказал им о новом законе и сказал, что почти все иностранные журналисты уезжают. Они сочувственно покачали головами, проштамповали мой паспорт и сказали: «Добро пожаловать в Эстонию». Никто не смотрел мои тщательно подготовленные документы, подтверждающие, что моя собака здорова и привита, что у меня нет Covid, но есть медицинская страховка.
Мы с попутчиком забрались в новый фургон, чтобы согреться, пока водитель обдумывал, как он поместит весь багаж, еще четырех человек и еще двух собак. Наконец приехали мать и дочь. Поскольку охрана отвела их в сторону, я предположил, что они бежали из страны, и задался вопросом, были ли они политически активными. По словам матери, их допрашивали более часа. У них были близкие родственники в Киеве, и охранники расспрашивали их об их семье, чем они занимаются, каковы их планы, куда они направляются. Казалось, что любой, кто имел украинские связи, вызывал подозрение. Охранники попросили показать их мобильные телефоны — новый прием, используемый полицией для поиска компромата и сайтов, а также номеров телефонов и адресов. «Но я сказала им «нет», — сказала женщина. «Я им сказал, что если у них будет предписание прокуратуры, я его передам. Но в остальном нет, это была моя частная собственность». По какой-то причине охрана решила их отпустить.
Наконец-то семья французских бульдогов добралась до фургона. Мы с собакой сидели в этот раз впереди, вне досягаемости Фроси. Мы провели в Зоне больше двух часов, а вся поездка заняла около 14 часов.
Когда мы тронулись с места, первым знаком, который мы увидели в Эстонии, был ярко-синий и желтый рекламный щит с надписью «Слава Украине!»
Нас больше не было в России.
Когда я приехал в Ригу, , мои друзья встретили меня у фургона и повезли в квартиру в обширном позднесоветском жилом комплексе из громоздких длинных домов, окруженных газонами, деревьями и детскими площадками. В Москве моя большая квартира находилась на верхнем этаже 9-го дома.0-летнее здание, наполненное антиквариатом и искусством. Моя маленькая рижская квартира находится на первом этаже 40-летнего дома с отделкой ИКЕА. Этот контраст, оказывается, идеален.
В Латвии проживает самое большое русское население в странах Балтии, и мой район, кажется, является домом для большинства из них в столице. Пожилые латыши также говорят по-русски, а молодые латыши часто говорят по-английски, так что проблем с общением не возникает.
Работать тоже не проблема. Как только сотрудники The Moscow Times приземлились — в таких городах, как Амстердам, Стамбул, Рига, Лондон — мы все вернулись к работе. Некоторые российские корреспонденты остались, тихо помогая с репортажами. К нам присоединяются новые люди; есть много хороших журналистов, ищущих работу. Мы считаем важным продолжать работу, чтобы убедиться, что те, кто на нас рассчитывает, все еще могут нас найти.
И мы совершаем переход, хотя много часов уходит на решение технологических проблем современного домашнего офиса: слишком много устройств, новые сотовые телефоны и WiFi роутеры, и все останавливается, когда нет автоматических платежей от моего московского банка больше не принимаются или текстовые сообщения с подтверждением отправляются на российский телефонный номер, который больше не используется.
В течение двух недель между началом войны и моим отъездом из России я постоянно плакал. Я плакала, когда гуляла с собакой в парке через дорогу, где знала каждый куст, и дерево, и клочок травы; когда я сидел за письменным столом и смотрел в любимый московский дворик; когда я купил хлеб в местной пекарне; когда ехал знакомым маршрутом вдоль Москвы-реки, мимо Кремля, а потом домой по одному из центральных проспектов Москвы. Я не мог представить, что, может быть, в последний раз увижу места, которые были фоном абсолютно всего важного, что произошло со мной во взрослой жизни, где было так много людей и так много всего, что я любил.
Но сейчас работа, новизна нового города, ежедневная битва с айфонами и компьютерами, держат меня в непрерывном настоящем времени. Я не думаю о будущем после следующей недели; Я не думаю о прошлом. Кроме осознания того, что даже если я смогу вернуться в Россию, это будет не та Россия, которую я любил.
Возможно, это суеверие верно: как только ты закроешь дверь, уходи и не оглядывайся.
- СМИ,
- Россия,
- Владимира Путина,
- Первичный источник,
- От первого лица,
- Украина,
- Война России с Украиной
Marina Ovsyannikova: российский журналист рассказывает о 14-часовой допросе
Опубликовано
000Z»> 15 марта
. этого видео вам необходимо включить JavaScript в вашем браузере.
Медиа-титр,СМОТРЕТЬ: Марина Овсянникова рассказывает журналистам о причинах своего протеста в прямом эфире
Российская журналистка была оштрафована и освобождена после того, как протестовала против войны в Украине в прямом эфире новостей и выступила против -военное видео.
Марина Овсянникова, редактор государственного Первого канала, была задержана после того, как в понедельник выбежала на съемочную площадку с плакатом «Нет войне».
Она сказала, что ее допрашивали 14 часов, не спала двое суток, не давали доступа к юридической помощи.
Штраф в размере 30 000 рублей (214 фунтов стерлингов; 280 долларов США) связан с ее видеообращением.
Она не признала себя виновной в организации несанкционированного публичного мероприятия.
В ролике она призвала россиян к протесту против войны, заявив, что только они в силах «остановить все это безумие».
«Ничего не бойся. Нас всех не посадят», — сказала она.
Неясно, будут ли ей предъявлены отдельные обвинения, связанные с ее протестом в прямом эфире, и были опасения, что она будет привлечена к ответственности по более серьезному новому уголовному закону, который запрещает называть военные действия России на Украине «вторжением» или распространение «фейковых новостей» о конфликте.
После судебного заседания Овсянникова сообщила журналистам, что ей нужно отдохнуть после двух дней без сна.
«Допрос длился более 14 часов, мне не давали связаться с семьей и друзьями, мне было отказано в доступе к адвокату», — сказала она.
Она также подчеркнула, что идея протеста принадлежит ей одной.
«Это было мое антивоенное решение. Я приняла это решение сама, потому что мне не нравится, когда Россия начинает это вторжение. Это было действительно ужасно», — сказала она по-английски, выходя из здания суда.
Адвокаты не могли найти Овсянникову в течение нескольких часов после ее задержания в понедельник вечером.
Ее местонахождение было неизвестно до появления в российских СМИ изображения, на котором она изображена в суде с адвокатом Антоном Гашинским.
Источник изображения, Telegram-канал «ВЛагер»
Подпись к изображению,Марина Овсянникова предстала перед судом во вторник вместе с адвокатом Антоном Гашинским после того, как она побежала на съемочную площадку одной из самых популярных в России новостных программ «Время» с плакатом «Нет войне, остановите войну, не верьте пропаганде, здесь вам лгут».
Было также слышно, как она повторяла слова «нет войне, останови войну».
Плакат был отчетливо виден в течение нескольких секунд, прежде чем программа перешла от прямого эфира к заранее записанному репортажу.
Перед инцидентом она записала видео, в котором сказала, что ей стыдно работать на то, что она назвала кремлевской пропагандой.
«Мне стыдно, что я позволила себе врать с экрана телевизора. Стыдно, что позволила превратить русских в зомби», — пояснила она. «Мы просто молча наблюдали за этим бесчеловечным режимом».
Воспроизведение этого видео невозможно
Для воспроизведения этого видео необходимо включить JavaScript в вашем браузере.
Медиа-титр,Смотреть: Антивоенный демонстрант срывает новости российского государственного телевидения
Г-жа Овсянникова, заявившая, что ее отец был украинцем, заявила, что весь мир отвернулся от России.
«Следующие 10 поколений не смогут очиститься от позора этой братоубийственной войны.»
Ее коллеги по Первому каналу, как сообщается, были удивлены ее действиями.
Один рассказал блогу Faridaily, который ведет бывшая журналистка Русской службы Би-би-си Фарида Рустамова, что г-жа Овсянникова, у которой двое детей, никогда не обсуждала политику, а говорила «в основном о детях, собаках и доме».
С того момента, как стала известна ее личность, Овсянникова получила десятки комментариев на своей странице в Facebook на украинском, русском и английском языках с благодарностью за ее действия.
Президент Украины Зеленский также похвалил ее за «правду».
Президент Франции Эммануэль Макрон сказал, что Франция приложит усилия, чтобы предложить ей защиту либо в посольстве, либо через убежище, и сказал, что обсудит это в своем следующем разговоре с президентом Путиным.
Но официальный представитель Кремля Дмитрий Песков назвал ее действия актом «хулиганства».
Война в Украине: больше репортажей
- ПРЯМОЙ ЭФИР: последние обновления из Украины и соседних стран
- КИЕВ: генералы Украины о том, почему Киев так просто не падет
- ПРОТЕСТ: Обнаружены трещины в военном послании Кремля
- МАРИУПОЛЬ: Инфекция и голод, сотни прячутся в подвалах
- В ГЛУБИНЕ: Полное освещение конфликта
Российские телевизионные новости давно контролируются Кремлем, и независимые точки зрения редки на всех основных каналах.
Также необычно, чтобы сотрудники подконтрольных государству информационных агентств выражали мнение, отличное от официальной позиции Кремля.
Но с начала войны в Украине с ведущих российских телеканалов уволились как минимум трое журналистов: Жанна Агалакова с Первого канала и Лилия Гильдеева и Вадим Глускер с НТВ.
Российские СМИ, контролируемые государством, называют войну «специальной военной операцией» и изображают Украину агрессором, а избранное правительство Украины называют неонацистами.
Несколько оставшихся в России независимых СМИ прекратили свое вещание или публикации под давлением властей, в том числе радиостанция «Эхо Москвы» и телеканал «Дождь» — онлайн-телеканал.
Другие, например, «Новая газета», пытаются освещать ситуацию, не нарушая новые законы о цензуре.
Доступ к BBC также был ограничен внутри России, что вынудило корпорацию издать инструкции о том, как продолжать пользоваться ее услугами.
Многие сайты социальных сетей также были заблокированы, что еще больше ограничило количество и разнообразие источников новостей, доступных людям в России.
Воспроизведение этого видео невозможно
Для воспроизведения этого видео необходимо включить JavaScript в вашем браузере.
Медиа-титр,СМОТРЕТЬ: Сотрудники российского телевидения уходят со съемочной площадки после финальной трансляции
- Российско-украинская война
- СМИ
- Россия
- Москва
- Цензура
- Украина
Россия посадила журналиста Сафронова в тюрьму на 22 года по обвинению в измене 900 лет Иван Сафронов. Глеб Щелкунов / КоммерсантЪ
Обновлено с реакцией на предложение.
В понедельник московский суд приговорил журналиста Ивана Сафронова к 22 годам лишения свободы. Это первый приговор журналисту в России за государственную измену с 2001 года.
Сафронов, оборонный журналист ведущих российских газет «Коммерсантъ» и «Ведомости», перешедший на работу в государственное космическое агентство «Роскосмос», был осужден за сбор секретной информации о российских военных и передачу ее шпионам в пользу Чехии.
Репортер отвергает обвинения и говорит, что его преследование «напрямую связано с его журналистской деятельностью». Сторонники считают, что это дело — месть за сообщения о сделках с российским оружием.
Сторонники Сафронова скандировали «свободу» и аплодировали журналисту во время оглашения приговора. Его группа защиты заявила, что они обжалуют приговор, который был на два года меньше, чем 24 года, запрошенные прокуратурой.
«Я напишу всем. Напиши мне. Я люблю тебя», — сказал 32-летний Сафронов перед тем, как его вывели из зала суда.
Приговор был быстро осужден сторонниками, адвокатами и правозащитниками.
«Иван Сафронов приговорен к дикому, демонстративно жестокому наказанию, которое отражает нынешние реалии в России», — написал в Telegram адвокат-правозащитник Павел Чиков. Российская правозащитница Марина Литвинович заявила после заседания суда, что приговор составлен «для того, чтобы все испугались».
Дело было связано со значительными правовыми нарушениями, по словам юристов Сафронова, которые отмечают, что даже свидетели обвинения заявили в суде, что Сафронов «не нарушал закон».
«Любой тюремный срок — даже один год — это слишком много», — сказал адвокат Иван Павлов, который защищал Сафронова перед бегством из России в прошлом году.
Дело против Сафронова стало ответом на статью 2019 года в газете «Коммерсантъ» о продаже Москвой истребителей Каиру, вызвавшую дипломатический скандал, сообщила Русская служба Би-би-си на прошлой неделе со ссылкой на переписку между египетскими и российскими официальными лицами.
В преддверии судебного заседания в понедельник ряд российских СМИ, в том числе Meduza, TV Rain, «Новая газета Европа» и Русская служба The Moscow Times, опубликовали заявление, призывающее к освобождению Сафронова.
«Причиной преследования Ивана Сафронова является не «государственная измена», которая не доказана, а его журналистская деятельность», — говорится в совместном заявлении.
Российские официальные лица настаивают на том, что дело не связано с журналистской деятельностью Сафронова.
Президент России Владимир Путин в 2020 году неправильно заявил, что уголовное дело касается работы Сафронова в Роскосмосе, но позже Кремль заявил, что это «оговорка».
Хотя материалы дела засекречены, на прошлой неделе следственное издание «Проект» опубликовало копию обвинительного акта, утверждая, что «государственная тайна», которую, как утверждается, разгласил Сафронов, была в основном доступна в Интернете.
«Все наши попытки добавить что-либо, что свидетельствовало бы о невиновности Ивана… блокировались на всех этапах следствия и судебного разбирательства», — заявил The Moscow Times адвокат Сафронова Евгений Смирнов.
Сафронов также подвергался давлению на протяжении всего следствия, заявили его адвокаты.
«С первого дня ареста Ивана постоянно подталкивали к признанию в предполагаемом преступлении — и не гнушались применять никакие методы», — сказал Смирнов.
На прошлой неделе во время закрытого судебного заседания российская прокуратура предложила Сафронову 12 лет лишения свободы в обмен на признание вины, по словам его адвокатов.
Сафронов отказался от сделки о признании вины.
Ранее следователи пытались заставить Сафронова пойти на сделку со следствием в обмен на телефонный звонок его матери, от которого Сафронов также отказался.
Адвокаты Сафронова также подверглись беспрецедентному давлению.
И Смирнов, и Павлов бежали из России в прошлом году.
По отдельному делу адвокат Сафронова Дмитрий Талантов был арестован в июне за якобы «дискредитацию» российской армии.
«Я никогда не видел такого давления на адвокатов за 25 лет своей юридической практики», — сказал Павлов, ставший подозреваемым по уголовному делу после того, как его обвинили в якобы разглашении конфиденциальной информации по делу Сафронова.
Бывшие коллеги и российские журналисты описывали Сафронова как профессионального журналиста, имеющего связи в оборонной сфере на высоком уровне.
С 2010 по 2019 год — корреспондент деловой газеты «КоммерсантЪ». Когда после статьи о высокопоставленном российском чиновнике вынуждены были уйти, весь политический отдел ушел в знак протеста. Прежде чем устроиться советником по связям с общественностью главы Роскосмоса в 2020 году, он работал корреспондентом «Ведомостей».
Отец Сафронова, Иван Сафронов, также работавший в «Коммерсанте», освещавший оборонную промышленность, погиб в 2007 году, выпав из окна. Следователи пришли к выводу, что он покончил с собой, но некоторые поставили под сомнение официальную версию, указав, что на момент смерти он работал над сюжетом о тайных поставках российского оружия в Иран и Сирию.
Дело Сафронова — первое дело о государственной измене в отношении российского журналиста с 2001 года, когда журналист Григорий Пасько, раскрывший ряд экологических нарушений со стороны ВМФ России, был приговорен к четырем годам лишения свободы.
«Это [уголовное дело] — сигнал для всего журналистского сообщества и особенно для тех, кто пишет о военных», — сказал Смирнов.
Александра Джорджевич, которая работала с Сафроновым в «Коммерсанте», рассказала The Moscow Times, что репортеры из министерства обороны стали «более обеспокоены» этим делом.
«Многие журналисты перестали писать о военных или ушли из журналистики, — сказал The Moscow Times Джорджевич, который больше не является репортером.